сесть.
— Надо ж, — промолвил Вихрь удивлённо, но уже без страха разглядывая свою собеседницу. — Я думал, мы для тутошних жителей домишки сажаем, а оказалось — сироток к ним в рощу подбросили… Ты не тушуйся. Раз я тебя посадил, так теперь никаким берёзам в обиду не дам. И другим, кто там есть, скажи, чтоб не боялись.
Рябинка затрепетала и зашуршала веточками, будто тихонечко засмеялась его словам. А потом поманила Вихря к себе, как девчонка, что собирается раскрыть другу важный секрет…
II. Глава 14. Снова в путь
Став во главе отряда, Тис неожиданно для себя принялась делать всё то, чем недавно забавлял её Утарион. Она постоянно оглядывалась, внимательно осматривала лес вокруг, вела мысленный контакт с Винни… Разве что не напоминала спутникам про необходимость держаться тропы. Хоть явных причин для беспокойства не было, её не оставляла смутная тревога. «Плохо, очень плохо, что пришлось оставить Вихря одного, — кусала губы дроу. — Утарион бы так не поступил. Но с другой стороны, теперь в лесу должно быть безопасно…»
В таком напряжении Тис миновала ещё один поворот тропинки, вышла на прямой участок среди молодых берёз — и вдруг увидела впереди силуэт Кайрина. Сперва дроу вздохнула с облегчением и радостно устремилась к нему навстречу. Но, присмотревшись получше, сдержала шаг. Что-то в облике и движениях светлого мага переменилось. Но что? Он выглядел странно, будто выпил крепкого вина на пустой желудок или не вполне вышел из магического транса.
— Кайрин? — на всякий случай заранее окликнула его дроу.
Эльф поднял на нее мутный взгляд, улыбнулся задумчиво и отрешённо. Потом моргнул пару раз, провёл ладонью по лицу — и словно проснулся. Движения его сделались уверенными, взгляд — живым и цепким. Перед Тис опять был знакомый и привычный Кайрин. Кивнув Яси и Олешу, он тут же спросил, нахмурившись:
— А где остальные?
— Всё в порядке, — ответила ему дроу. — Вихрь устал, и нам пришлось сделать остановку. Но тебя слишком долго не было, и я решила, пока он отдыхает, сходить узнать, не случилось ли беды.
— Значит, Вихрь остался с Утарионом?
— Нет! — нетерпеливо воскликнула Яси. — Утарион вообще не в лесу! Нам он велел идти на Одаркино подворье, а сам убежал. Сказал, надо что-то проверить. Пойдёмте скорее домой, а? У меня ноги промокли.
Кайрин усмехнулся:
— Вот и оставляй вас без присмотра: сразу разбежались, кто куда, — а потом добавил спокойно и мягко: — Конечно, пойдём. Нам всем не помешает согреться и обсушиться.
Вихрь ждал остальных там же, где его оставили, но вместо того, чтобы отдыхать, он набрал большую вязанку хвороста и принялся точить лезвия лопат.
— Ну, и зачем было прикидываться уставшим? — строго спросила его Тис.
— Пока вы туда-сюда по лесу болтаетесь, не то что отдохнуть — состариться можно, — заявил Вихрь. — Яська, когда домой придём, напомни — я те нож наточу, а то режешь гнолл знает чем… Эй, а что это вы все на меня уставились?
— У тебя вот здесь вот зажило, — сказала Яси и осторожно погладила его пальцем по щеке. — Совсем, даже следов не осталось.
— А… ну… Тут такое бывает. Священная роща же. Сюда в старые времена всегда больных и помирающих носили, чтоб их деревяницы вылечили или облегчили исход души. Вот и я… это самое… ис-целился.
И Вихрь, состроив наивно-честную рожу, уставился Тис в глаза. Та, прищурившись, ответила ему проницательным взглядом. Почему-то у неё не было ни капли сомнений в том, что парень нагло лжёт. Но препираться с ним, выводя на чистую воду, совсем не хотелось. А хотелось — в тепло и спать. Поэтому, хмуро буркнув: «Потом разберёмся», Тис указала ему на тропу.
— Не переживай, — шепнул ей Кайрин. — Мне кажется, тот, кто побывал здесь, не хотел никому зла, — а вслух он произнёс: — Вернемся поскорее в деревню и начнем готовить обед. Надеюсь, хоть Утарион обойдётся без изменений…
— А пускай бы не обошёлся, — веско сказала Яси. — Пускай бы стал хоть немножечко не таким грустным, встревоженным и упрямым.
— За всё надо чем-то платить, — возразил ей Олеш, а Тис и Кайрин поддержали его дружным кивком.
Печь была натоплена, похлёбка сварена, и все уже готовились сесть за стол, когда дверь внезапно широко распахнулась. На пороге возник Утарион, растрёпанный, запыхавшийся, раскрасневшийся от быстрого бега и очень счастливый.
— Смотрите! — воскликнул он, протягивая к сидящим за столом руку. На ладони его лежали два знака Единого, Одаркин и сапожника Матея. — Они больше не действуют!
Засучив рукав, эльф прижал оба амулета к коже.
— Видите? Ничего, совсем ничего! И другие тоже перестали работать. Я пробежался по округе: в Осиновках собирались сжечь парня, больного пустым поветрием. Так вот, он выздоровел утром! Представляете? Какое счастье! Мы нынче сделали в роще что-то очень и очень правильное. Неужели надо было всего лишь посадить деревья?
Одним прыжком преодолев расстояние от входа до печки, Утарион опустился на колено и протянул руку Яси. Ничего не понимая, та легонько прикоснулась пальцами к его ладони. В тот же миг Утарион схватил девочку за талию и, оторвав от земли, промчал её через всю горницу в фигурах быстрого танца. У окна он осторожно поставил Яси на пол и с поклоном поцеловал ей ручку.
— Когда ты понял, что амулеты перестали работать? — вдруг спросила его Тис. — В роще, на тропе?
— Да. Внезапно от сердца отлегло, и на душе стало светлее.
— Вот, у меня тоже, — сказала Яси. — Но я думала, дело в том, что мы закончили работу и уходим подальше от этих жутких берёз… Скажи, Утарион, а как ты вообще чувствуешь, работают амулеты или нет?
— Ну… На самом деле, эти амулеты или побывали под прорывом, или были кем-то нарочно принесены к его месту и напитаны эманациями Хаоса. Если действующий амулет один, то когда прикасаюсь к нему, мне просто неприятно. Можно и потерпеть. Но если их несколько или амулет прикасается ко мне долго, тогда… не знаю… Тревожно как-то становится… Могут приходить гадкие сны и видения. Ещё в груди давит, и воздуха не хватает, словно перед грозой. На поляне у горелой берёзы, как видно, лежало что-то
