оставили вдвоем, Рен и Хоук призвали своих фамильяров.
Уиллоу и Коготь зависли прямо перед ними, красивые и в то же время печальные, дарящие чувство комфорта и вселяющие ужас.
– Я начну, – сказала Рен. Она прекрасно понимала, какой сложной задачей это станет для Хоука, ведь Коготь многие годы был его единственным другом. Однако брат удивил ее, покачав головой.
– Вместе, – выдавил он, и она подчинилась. Весь вечер они только и делали, что подбирали правильные слова, но Рен, даже будучи измученной в физическом плане и выжатой в магической, все же хотела изгнать своего фамильяра без жатвы или серпа.
Это прощание казалось ей личным.
– Пришло время уйти, – сказали они с Хоуком в унисон. Призраки птиц внимательно слушали их. – Твой долг выполнен, так покойся же с миром.
Призраки взмыли ввысь, ярко вспыхнув– возможно, на прощание, – и растворились в небесах, среди звезд.
Рен ожидала, что Хоуку будет тоскливо. Его глаза сияли так ярко, что в них отражался лунный свет. Но не только.
В них виднелось удовлетворение.
Цель.
Когда брат взглянул на нее, Рен поняла, что они думали об одном и том же.
Они могли бы заниматься этим повсюду. Понятное дело, без доступа к колодцу и без усилителей, увеличивающих их возможности, это заняло бы куда больше времени. Тем не менее они могли бы использовать друг друга в качестве усилителей. Могли бы освободить духов, что скитались в Холлоу-холле, Старейшин в тронном зале, тех ревенантов, что утонули во время потопа в Озерном городе. Могли бы помочь всей нежити, что нашлась бы в Землях Пролома.
– Это только начало, – заявила Рен, снова взяв брата за руку. – Только начало.
Глава 47
Уже в Крепости на границе Пролома Рен, Джулиан и Лео, стоя на коленях перед королем Августусом Валорианским, поведали ему о случившемся.
Лоран, брат Лео, внес свою лепту, как и Мерси, Инара и командир Дункан. Когда пришла очередь Хоука, Рен настояла на том, чтобы остаться с братом, но тот прекрасно справился. Да и король проявил великодушие.
По крайней мере, по отношению к нему.
К Грейвенам правитель был не так добр, но Рен не могла его в этом винить. Она рассказала всю правду, вместо того чтобы выставлять свою семью героями или приукрашивать их проступки. Ее отец также дал свои показания, но Рен не желала их слышать. Она и так потеряла к нему всякое уважение. Последнее, свидетельницей чего ей хотелось бы становиться, так это то, как он пресмыкается перед королем. Светлана не стала прикрывать сына, но Рен сомневалась, что ей удастся выйти сухой из воды.
Поразмышляв несколько дней, король Августус лишил Грейвенов звания благородной семьи, а управление Домом Костей передал Феллам.
Не то чтобы Рен готова была признаться в этом Инаре, но наказание было вполне справедливым. К тому же ей совсем не хотелось возвращаться в Мэрроу-холл и помогать убирать беспорядок, что остался после ее родственников.
Рен с пониманием отнеслась и к тому, что король назначил Леди-Мастера Ингрид Фелл главой Дома Костей, а также проявил милосердие, сохранив Вэнсу жизнь. Правда, тому теперь предстояло сидеть под домашним арестом под строгим присмотром Ингрид. Пусть Вэнс и заслужил быть казненным как предатель, жизнь под каблуком Ингрид и наблюдение за тем, как его власть и статус переходят к давнему сопернику, стали куда более долгим и подходящим наказанием. Светлане также позволили остаться в Костяных Землях, где до конца своих дней она могла спокойно наслаждаться преждевременным уходом на пенсию и гонениями Вэнса.
Возможно, в будущем Рен могла бы навестить их… но уж точно не в скором времени.
Пока что она собиралась остаться в Крепости. Не в изгнании, как раньше, а скорее в качестве замены Одиль на посту высокопоставленного костолома. Поначалу она посчитала, что для такой работы у нее недостаточно опыта, но поскольку в ее обязанности входило избавление Земель Пролома от оставшейся нежити и устранение последствий разрушения колодца, она прекрасно подходила на эту должность.
Не говоря уже о том, что так она оставалась рядом с Джулианом, которому тоже предстояло очистить Земли Пролома. А значит, они могли встречаться весьма часто.
Выдав своего дядю, которого собирались судить и, скорее всего, казнить как мятежника и предателя, Джулиан преклонил колено и поклялся в верности королю в обмен на обещание снова включить Железный Дом в состав Владений. Он планировал однажды вновь открыть школу кузнецов, но пока что сосредоточился на отлове разбойников и необходимых приготовлениях для того, чтобы его народ пережил зиму, пока Рен и ее подчиненные-костоломы уничтожали нежить. Поскольку почва все еще была пропитана магией, требовалось время, чтобы его земли снова стали по-настоящему безопасными. Однако с помощью обученных Рен костоломов, разбросанных по всему региону, очистка, какой бы долгой она ни была, должна была пройти успешно. При определенной доле везения они могли бы заручиться поддержкой кого-то из некромантов-кочевников.
Что же касается принца Леопольда Валорианского, после того как он защитил Крепость от натиска нежити, отец наконец оказал ему заслуженное уважение… как и весьма почетное военное звание.
От которого Лео отказывался. Всеми силами.
– Я хочу использовать свой ум, чтобы поддерживать мир, а не меч, – объяснил он, когда поздно вечером они решили пропустить по стаканчику в покоях Вэнса– а точнее, Рен.
На редкость холодной ночью принц, Джулиан и Рен расположились в удобных креслах, наслаждаясь теплом камина. Поскольку густой снегопад шел уже несколько часов, а снег оседал высокой горкой на подоконниках, никому из них не хотелось выходить на улицу.
– Ты определенно обладаешь достаточно острым умом, – заметил Джулиан, наполняя их чашки.
– К тому же не думаю, что у него есть меч, – театральным шепотом добавила Рен, из-за чего Лео рассмеялся.
– Вместо этого я попросил у него должность дипломата. Чтобы выступать связующим звеном между Владениями и недавно восстановленными Железными землями. Думаю, я могу принести много пользы к востоку от Стены.
– Дипломатия– это еще не все, чем ты будешь заниматься к востоку от Стены, – пробормотала поверх своей чашки Рен. Она заметила, какие взгляды принц бросал на Якоба при их последнем визите в Железную Крепость.
На лице принца появилось возмущенное выражение, и он швырнул в Рен булочкой, которую не доел за ужином.
– Не понимаю, – нахмурился Джулиан.
– Конечно же, мой дорогой, – протянула Рен, положив голову ему на плечо. – Именно поэтому ты такой очаровательный. Просто убедись, что светловолосый голубоглазый Якоб входит в число твоих личных стражников, а не то Лео придет в ярость.
– Я–
