и мечтать бы не могла.
Комме Медеан улыбнулся:
– Вы мошенница и вымогательница. Да и вино, по слухам, любите больше нужного. А Пыкк Устерхолл уверена, что ту часть вашего мозга, которая исчисляет риск, в детстве недокормили. Все это осталось прежним. Со времени вашего отъезда изменилось лишь одно.
– Да?
– Да, – кивнул Комме Медеан. – Теперь вы ответственны передо мной за свои контракты.
– Значит ли это, что я перестану быть игрушечной магистрой в руках Пыкк?
– Вам это не нравится?
– Еще как!
– Нет. Вы пока слишком молоды. Слишком неопытны. Четыре года, два из них в других филиалах под присмотром искушенного магистра. Лишь после этого мы сможем решить, оставить ли за вами Порте-Оливу.
– Два года, из них шесть месяцев в другом филиале, – предложила Китрин. – Я выросла в Ванайях у магистра Иманиэля. Я уже видела изнутри, как работает банк.
– Два года, один из них в другом филиале. Вы не сможете понять, как действует годовой цикл, пока не увидите с начала до конца.
– Идет.
– Ну что ж, – улыбнулся Комме Медеан, – кажется, я выиграл себе два года.
* * *
Хоть Паэрин Кларк и назвал Китрин советником по Гедеру Паллиако, она все же удивилась приглашению на официальную встречу. При этом предполагала, что дело попросту обсудят в присутствии Комме, Паэрина и Чаны – возможно, с участием магистра Нисона или Лауро, – а затем сведения очистят от ненужного, приведут в правильный вид и доложат королю.
Вышло же совсем по-иному. К главной дирекции подъехала огромная карета цвета летней листвы, с королевским гербом, разве что без золотых флагов – они полагались бы лишь в случае прибытия самого короля Тракиана. Китрин и Паэрин взобрались по ступеням внутрь роскошного затененного пространства, за ними следовал Комме Медеан. Возница тронул лошадей, и карета покачнулась, как корабль на штормовых волнах. Ко времени прибытия во дворец Китрин успела измучиться от духоты, вспотеть и чуть ли не заболеть. Дворцовый прислужник, ранга которого она не знала, повел их по беломраморной лестнице к королевскому дворцу, сравнимому со средней величины городом. От входа Китрин разглядела статую спящего дракона у некрополя и башню Вечернего совета. Все напомнило ей о том, что Карс по-своему красив. Впрочем, больше всего ей нравилось отсутствие чудовищной пропасти посреди города.
Зала для приемов сочетала в себе и пышность, и чрезмерную скромность. Стены завешены темной тканью, чей изысканный вид можно заметить, лишь присмотревшись. Стулья простой формы, из ценного палисандрового дерева, обтянуты таким мягким шелком, что даже боязно садиться – вдруг обивка лопнет. По всему чувствовалось, что король согласно своему рангу пытался продемонстрировать одновременно роскошь и вкус, но не вполне в этом преуспел.
Тракиан оказался моложе, чем ожидала Китрин, – впрочем, Маркус ведь воевал не с ним, а с леди Тракиан. И все же странно было видеть короля, который всего несколькими годами старше ее, и знать, что если бы не Маркус, то этого человека здесь не было бы. На троне сидел бы кто-нибудь из рода Спрингмер, а Китрин прожила бы всю жизнь без своего защитника Маркуса Вестера. А если бы Спрингмер не перепугался до той степени, чтобы убить семью Маркуса…
Непостижимо. Непостижимо, как перемешаны добро и зло. Впрочем, задумываться было некогда: король Тракиан уже дал знак всем садиться.
– Судя по виду, вы в добром здравии, Комме, – заметил король.
– День на день не приходится, – пожал плечами тот. – Надеюсь, ваши мелкие осложнения остаются мелкими?
– Сейчас намного лучше, – ответил король с кривой улыбкой, по которой Китрин поняла, что о предмете разговора ей лучше не знать.
Комме улыбался тепло и по виду искренне, но Китрин подозревала, что это всегдашняя привычка.
– Я уже немало слыхал о наших соседях и родичах в Антее. Этот их регент – как мы его просмотрели?
– Он возвысился совсем недавно, – пояснил Комме. – Захудалый род. Отец без всякого веса.
– Судьба переменчива, – заметил король. – Что нам удалось выяснить?
Почти неслышный вдох Паэрина означал, что он-то и будет говорить. Китрин затаилась.
– Ситуация в Антее неспокойна, – начал Паэрин. – Случились два мятежа, последний вылился в долгие бои и завершился падением нескольких аристократических домов. Страна одержала примечательную победу в войне против давнего врага. Король умер от того же наследственного недуга, что и его отец, и можно допустить, что эта болезнь со временем убьет и следующего короля.
Голос и поведение Паэрина во время речи поменялись, и Китрин завороженно за ним наблюдала. Он говорил твердо, но без нажима; с жестами сдержанными, но непринужденными. Китрин была уверена, что он одинаково произносил бы такие речи и перед королями, и перед последним слугой в собственном доме. Все присутствующие вдруг оказались за пределами сословий и иерархий и попали в царство, где владычествовал Паэрин Кларк.
– У Паллиако настораживающий талант создавать о себе легенды. Однако его личность в конечном счете не важна. Его сковывают обстоятельства, которых он не сможет избежать и к которым не сумеет быстро приспособиться.
– Какие? – спросил король.
– Он потерял существенную часть урожая в обоих королевствах, – пояснил Паэрин. – Если бы не стремился подчинить Астерилхолд территориально, к весне у него оказалось бы меньше голодающих. А сейчас они его подданные, целых две страны. Паллиако уже меньше поддерживает аристократия, а он и без того не был своим в высших кругах. Его собственный лорд-маршал возглавил мятеж против него в пользу принца – один этот факт говорит о том, что завоевать репутацию способного правителя будет нелегко. При этом в некоторых отношениях он удобен больше, чем прежний король Симеон. Он даже предложил открыть филиал банка в Кемниполе, – на мой взгляд, эта возможность заслуживает серьезного рассмотрения.
Паэрин сложил пальцы, и король неосознанно скопировал его жест.
– Антея вряд ли рухнет, но и устойчивости ей взять неоткуда, – продолжал Паэрин. – Насколько я вижу, в ближайшие пять-шесть лет Паллиако не станет ни помехой для торговли, ни угрозой для соседних государств. Впрочем, он злопамятен. Если перейти ему дорогу, пока он слаб, то придется ответить за это после, когда он обретет силу. Астер пока слишком молод для самостоятельных суждений, а ко времени его восшествия на престол положение вновь переменится.
– Проще говоря, Антея – это красочный спектакль с кровопролитием, громом и молнией, но без реальной угрозы, – подытожил король.
– Именно, – согласился Паэрин.
– Вы ошибаетесь! – вмешалась Китрин. – Мои извинения, но вы ошибаетесь!
Комме нахмурился:
– Если у вас другие выводы – прекрасно. Однако Паэрин по моему поручению не спускает глаз с Антеи уже десять лет. Он знает страну. Знает, как она устроена.
– Может, он даже переспал с лордом-регентом, как я? Я видела, каков он сам по себе, не на
