заставить испытать страх Реджину Олсен и остатки банды Соммерса.
– О том, что они хотели сжечь несколько человек живьём, никто и не вспомнил, – покачал головой Денни. – Все избегали этой темы, говорить об этом было почти преступлением.
– Думаю, никто не хотел вспоминать, как он кричал о жареном мясе и поджаристой корочке, – добавил уже позже Том. – Шар что-то сделал с людьми, заставил их вести себя иначе, чем они привыкли, а потом, когда его сияние исчезло, им стало стыдно за свои слова и за то, что они хотели сделать.
Мне бы тоже стало стыдно, но я не думал, что умалчивание является лучшим средством. Каждый из тех, кто был в ту ночь в Блоке А и кто поддерживал Кэлвина, должен был хорошенько усвоить, что они едва не совершили просто ужаснейший поступок, о котором, возможно, потом жалели бы всю жизнь. Но моральная сторона вопроса волновала меня не сильно, а вот почему Кэлвин оставил деньги, когда исчез, было куда более интересно узнать, тем более мне казалось, что я подозревал истинную причину такого поступка.
– Он хотел подкупить нас, – сказал мне Денни, когда я задал этот вопрос ему. – Хотел таким образом купить наше молчание. Никто не должен был узнать, что случилось в Блоке А тем летом, а взяв золото, мы как будто становились его соучастниками.
– Думаю, все и так бы молчали, – озвучил свою мысль я. – Едва ли кто-то стал бы кричать на каждом углу, что он хотел сжечь заживо несколько человек. А история о шаре? Она же выглядит как история какого-нибудь фантаста. Кто бы в здравом уме поверил, что существует что-то подобное?
– Ну ты же поверил? – спросил Денни с улыбкой.
– Вы чертовски убедительны.
– Возможно, ты прав, и об этой истории и так бы никто не рассказал, но дополнительная подстраховка не бывает лишней, разве нет? Тем более это лишь одна из причин, по моему скромному мнению. Ещё мне кажется, что Кэлвин оставил золото нам потому, что он решил, что мы заслужили его.
Я не понял, о чём он говорил.
– Заслужили? Но вы же никого не сожгли, как он хотел, а потом фактически изгнали его с помощью Майка.
Том пояснил, что имел в виду Денни, тем более, насколько я понял, эта мысль о том, что Кэлвин посчитал, будто они заслужили это золото, принадлежала скорее ему, чем его другу.
– Мы не выполнили всех условий Кэлвина, это точно, – сказал Том. – Но кое-что мы ему всё же дали. Ему же удалось убить нескольких человек и околдовать почти весь город. Думаю, уже этого достаточно было, чтобы его шар получил энергию, которая так нужна ему для питания. Когда люди кричали и хотели развести костёр посреди блока, шар разгорался всё ярче. Мы хотели совершить ужасный поступок, и ему нравилось это, именно этого он и добивался.
– Значит, и без самого убийства на костре Кэлвин и его шар получили то, что хотели? – спросил я, пытаясь осмыслить услышанное.
– Именно так. Конечно, апогеем вечера должен был стать костёр, а потом массовое отравление крысиным ядом. Возможно, получись всё, как Кэлвин задумал, он бы напитал свой шар таким количеством энергии, что ему не пришлось бы беспокоиться лет сто, но даже то, что он уже получил, он посчитал достаточным.
И Денни, и Том, и Адрианна были уверены, что Кэлвин с самого начала задумал использовать Билла как главное действующее лицо представления. Билл, который унаследовал какую-то часть болезни своего отца, легко поддался на чары Кэлвина и должен был отравить весь город. Патрик, убивший собак и сына помощника Хендерсона, всего лишь расчищал ему путь. Кэлвин каким-то образом знал, что Элизабет, которая взялась руководить приготовлением пищи, ни за что бы не оставила кухню без присмотра, а собаки, возможно, почувствовали бы яд или самого Билла, поэтому Патрик должен был устранить их, что он успешно и проделал, погибнув в конце сам.
Кэлвин использовал Патрика как инструмент своего плана, так же, как использовал до этого Реджину. Больная женщина с разрушенной жизнью стала отличной мишенью для того, чтобы не только питать шар своим горем, но и я для того, чтобы сначала отвлечь на себя внимание, а потом погибнуть в огне. Кэлвин не лгал, когда говорил, что ищет необыкновенных людей. Он собрал целую коллекцию из людей, потрёпанных жизнью, тех, у кого случилось горе или просто умалишённых. Все мы сошлись во мнении, что такими людьми Кэлвину было проще манипулировать, и энергия таких людей больше нравилась колдовскому кристаллу. Возможно, именно поэтому шар и уделил столько внимания Луне, девушке без семьи, с изуродованным лицом и разбитым сердцем. Патрик убил её возлюбленного, и Том видел, как шар питался её горем, когда она кричала, его свет становился ярче.
Но вернёмся к золоту. По теории Денни, все, кто взял проклятое золото Кэлвина, получил и часть его проклятия. И пусть обрётшие золото вместе с ним обретали и удачу, успех, Денни считал, что те, кто взял золото, таким образом соглашаются с тем, что они с Кэлвином хотя бы короткое время, но были заодно.
– Продали душу дьяволу? – спросил я с улыбкой, хотя никакого настроения улыбаться в тот момент у меня не было.
– Я долго думал над этим выражением, – ответил мне Денни. – И пришёл к выводу, что оно лучше всех подходит к данной ситуации.
– Не согласен с тобой, – вставил в этот момент Том. – Мы взяли золото, чтобы хоть как-то компенсировать то, что совершил Кэлвин. Он забрал у нас спокойствие, а мы взамен забрали его золото. Это своего рода плата за те ужасы, что нам довелось испытать. Мы могли бы выбросить это золото, но что бы это изменило? А так хотя бы все, кто был в ту ночь в тюрьме, обрели пусть и материальное, но счастье.
Тут странная догадка пронзила мой мозг, и я удивился, как не подумал об этом раньше.
– Вы тоже взяли золото Кэлвина себе? – спросил я у Тома.
– Все, кто там был, взяли золото, – ответил Том и, распахнув рубашку, показал тускло поблескивающую в свете масляной лампы монету, старую, как сам мир, и вместе с этим ужасно притягательную. Монета висела на шее Тома как медальон.
– И стоило ему взять золото, как его приняли в лучший университет мира, – сказал Денни. – Адрианна вышла замуж за миллионера и переехала в Европу, а их отец избирается в сенат и говорят, что шансов у его противников нет никаких.
Я вспомнил о Джордже Ирвинге, главном голосе юго-запада, и
