class="v">в Берлине ли, Москве
постыла... Кутерьма
уляжется... В песке
движение... Луна,
минуты сплетены,
виновность и вина,
мальчишка у стены...
* * *
Я к Вам приду, Вы мне расскажете
О том, что было без меня.
Искусно две-три фразы свяжете,
Мое спокойствие храня.
И, разумеется, не спросите,
Где пропадал я столько лет.
Покров молчания набросите
На мой нечаянный секрет.
О, это робкое гадание,
Что было — или быть могло,
Чтоб донесенное предание
На душу камнем не легло.
Рукопожатием обяжете,
Улыбкой легкою маня...
Я к Вам приду, Вы мне расскажете
О том, что было без меня.
Мелодия
Александру Вишневому
А вечер будет искренне
Нашептывать порой,
Что лишь в негромкой истине
Скрывается покой.
Покой — пролог бесплодия,
Причина для тоски...
Но вновь звучит мелодия,
И вновь горят виски...
Еще придется спешиться,
Чтоб не пролить вино.
Что ж остается? Тешиться,
Что нет ее давно...
* * *
Рассказывают, что один из царей однажды пожелал узнать численность своего народа.
Геродот. История
...Тогда отправил царь во все концы
Гонцов, чтобы и старцы, и юнцы,
Чтоб каждый из народа в тот же час,
Едва заслышав царский сей наказ,
Отдал им наконечник от стрелы —
Трехгранный, что острей стальной иглы.
И было так, как было. И металл
Наш славный царь, в конце концов, собрал
Со всей страны, с кибиток и шатров,
С кочевий легких, с дворовых дымов.
Трехгранник каждый — бронзы острие
Имел, конечно, прозвище свое.
Из наконечников сложился пред дворцом
Огромный холм. Он говорил о том,
Что многочислен был народ царя —
И был послушен. И когда заря
Деревья осветила, и дома,
И купола дворцов, и закрома,
Царь повелел представить мастеров —
Чеканщиков, а также гончаров,
Рабов искусных в ремесле литья.
И так сказал им: «Слушайте, что я
Велю создать. Послушен и велик
Народа моего прекрасный лик.
Теперь он должен, под рукой моей,
Прославиться в водовороте дней!»
Он мастерам сработать приказал,
Стрел бронзовых используя металл,
Чтоб всем богам служение вершить,
Чтоб жертвы им, бессмертным, приносить —
Создать огромный бронзовый сосуд.
В таких, поменьше, женщины несут
И молоко, и масло, и вино.
Такое повеление дано.
...Прошли тысячелетия, и вот,
Давным-давно никто здесь не живет.
В степи безлюдной найден был курган.
Ученые пришли из дальних стран,
Лопаты врезались в нетронутую тьму
Эпохи древней, памятной уму
Немногих знатоков. И что же там
Увидели потомки? Древний храм?
А может быть, разрушенный дворец?
Разбитый трон, разломанный ларец,
Скелет в истлевшем шерстяном плаще,
Корона медная, а ниже, на хряще,
Под челюстью — ошейник золотой.
Спи, безымянный царь, и бог с тобой...
А рядом покореженный сосуд —
Рабов таких же безымянных труд.
1983, 2022
Колдунья
Ты плывешь по звездной ночи.
По твоим широким бедрам,
По твоей груди прекрасной
Проплывают тени звезд.
А соски твои похожи
На цветы, что расцветают
Только полночью безлунной,
Темной ночью, в полный рост.
Но блестят зачем-то щеки,
Словно дождь коснулся кожи,
Словно ливень водит пальцем
По волшебному лицу.
Что с тобой? О чем ты плачешь,
Вероломная колдунья,
Для кого ты ставишь кубок,
Собираешь в нем пыльцу?
Он тяжелым сном забылся,
Он во сне неровно дышит,
Он вздыхает смутно, тяжко,
Издает негромкий стон.
Он проснется ранним утром,
Только вряд ли он узнает,
Кто послал ему надежду
В серебристый сладкий сон...
* * *
Куда и от кого они бегут?
Куда спешат и что их остановит?
И кто за горизонтом им готовит
Танталов пир или сизифов труд?
Мельканье теней мутных на стене
Затягивает омутом бездонным.
Хоть дышит мир еще дыханьем ровным —
Недолог путь к бессмысленной войне.
И смотрит вслед бегущему калека.
Что остается? Черная зола.
Горит звезда. Она бледнее зла,
Рожденного еще в начале века.
Моби Дик
...Но капитан Ахав не знал,
Что души утонувших китобоев,
Что души моряков, погибших в море,
Приобретают новые тела —
Тела могучих молодых китов.
....Но капитан Ахав не знал,
Что гонят кровь горячую по жилам
Насосы безотказные — они
Рождают эти новые желанья —
Прекрасные и мощные сердца.
...Но капитан Ахав не знал,
Что можно, в исступлении, настичь
Врага смертельного, и поразить его,
И даже победить — но что же делать,
