А смотрит невинней бездомных бродяг, —
Вот новость для вас,
В сей радостный час:
Подарочек вам Синерожий припас.
Он нож перочинный припрятал — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
II
В суде Синерожий ответы давал
И подле себя стукача увидал:
Там Джонни-доносчик спокойно сидел,
Вскипел Синерожий от этаких дел.
Тут ножик блеснул, По глотке плеснул...
Судья зазевался, и стражник зевнул.
Вдове сороковник отдали. Теперь
Теоремы
Ломайте без страха сундук или дверь.
III
Иной мне заметит — а что при дворе
В соборе, парламенте, монастыре?
Воруют — а им ордена да почет,
Такие ловчилы и вовсе не в счет?
Казну потроша,
Крадут до гроша,
Крадут у монарха и у торгаша.
А тут Синерожий помог, и теперь
Ломайте без страха сундук или дверь.
IV
И для махинаций — путей миллион:
Дай взятку судье — назовут: «Пенсион»,
Коль врач украдет — говорит: «Гонорар».
Церковник — мол, это не кража, а дар.
А вот — адвокат, Грабителю брат:
На службе удобнее красть во сто крат.
И вам поспокойнее стало — теперь Ломайте без страха сундук или дверь.
V
Воруй на таможне, налоги воруй,
В суде распинайся и в карты мухлюй.
В конторе акцизной шустри штукарем,
Еще — за церковным воруй алтарем,
И нет палача, Не рубят сплеча,
Никто не боится угроз стукача:
Зарезал его Синерожий — теперь
Ломайте без страха сундук или дверь!
1724
Баллада Джона Гэя представляет собою отклик на инцидент, случившийся в 1724 году в зале суда Олд-Бейли. Подсудимый Джозеф Блэк, вор и взломщик по кличке Синерожий, умолял дававшего показания «воролова» Джонатана Уайльда спасти его; когда же тот отказался, рассвирепевший Блэк бросился на него прямо в зале суда и едва не убил. Каким-то образом в его руке оказался маленький перочинный нож, и этим ножом Синерожий попытался перерезать горло доносчику. Джон Гэй, бывший на суде, откликнулся на инцидент «народной» балладой, которую продавали в толпе во время казни Блэка Синерожего. Впоследствии Гэй написал сделавшую его знаменитым «Оперу нищего», в которой вывел Джонатана Уайльда под видом мистера Пичема. «Опера нищего» легла в основу всемирно известного мюзикла Бертольта Брехта и Курта Вайля «Трехгрошовая опера».
Из немецкой поэзии
Людвиг Виль
Два матроса
У красавицы Одессы,
Моря Черного отрады,
Ходит русский император
Вдоль высокой балюстрады.
Перед ним его эскадра
Курс меняет, ловит ветер.
Для него, для самодержца,
Нет картин милей на свете.
Маневрируют фрегаты —
То, как чайки, рвутся в море,
То спешат скорей обратно,
Не теряясь на просторе.
И довольный император
Адмиралу объявляет:
«Два матроса очень ловко
Парусами управляют!
Их произвести желаю,
Без задержек, в офицеры!»
Но в ответ он слышит: «Эти
Молодцы — еврейской веры.
Потому они не могут
Офицерами считаться.
Разве только с иудейством
Согласились бы расстаться!»
Грозно крикнул император:
«В чем же дело? Окрестите
Их немедля, прямо в море —
ну, а после наградите!»
Двум матросам объявили
Императора желанье.
Двум матросом объявили
Адмирала приказанье.
Вот — на палубе в крестильном
Одеянии матросы.
Вот — на палубе священник.
А над морем альбатросы
То ли бурю предрекают,
То ли на фрегат глазеют...
Адмирал кричит матросам:
«Ну-ка, в воду, поскорее!»
Обнялись матросы молча.
Подошли матросы к борту.
Поглядели в синь морскую —
Синь особенного сорта.
И — за борт... Вода вскипела —
И затихла... И напрасно
Император и священник
Ждали их в тот час несчастный.
Вот и солнце закатилось,
Легкий бриз прохладой веет.
Смотрит в воду император.
Смотрит в воду — и не верит.
Не вернулись два матроса,
А легли на дно морское.
Но в своей остались вере
Два матроса, два героя.
... У красавицы Одессы,
Моря Черного отрады,
Не гуляет император
Вдоль высокой балюстрады.
И в поход ушла эскадра,
В парусах играет ветер...
Двух матросов, двух героев
Больше нет на этом свете...
1845
Фридрих Вильгельм Готтер
Колыбельная Эстер
(Из пьесы «Эстер»)
1
Маленький принц мой, усни,
К мягкой подушке прильни,
Месяц преклонит главу,
Вытопчут кони траву,
Певчие птицы молчат,
Только цикады звенят,
В сумерках тают мечты,
Спи, мой царенок, и ты...
2
И голоса во дворце,
Тень на высоком крыльце,
Сад от прохлады продрог,
Юркнула мышь за порог,
А за стеной «ох» да «ах» —
Это прислуга во снах
Ловит чужие мечты,
Спи, мой царенок, и ты...
3
