меня к тебе пара вопросов. – Я повернулась к Эвану. – Скажи рабочим, что сегодня могут ехать по домам, но завтра мы просим их прийти к семи, а не к восьми.
Эван кивнул – он знал, что завтра нам предстоит сбивать потолки.
– Иди за мной, – предложила я Уэсту и повела его в главную ванную.
– Слушаюсь, мэм! – откликнулся он.
Черт бы побрал Уэста и его дурацкие ковбойские ужимки! С каких пор у меня пылают щеки от слова «мэм»? Да в жизни не пылали! Я вообще не из тех, кто легко краснеет.
Мы подошли к дверям ванной. Уэст держался рядом – пожалуй, слишком близко, но этому я только радовалась.
После того случая у дверей душевой – и после того, как Уэст согласился научить меня управляться с ручной коробкой передач, – я решила, что стоит стать с ним чуть поласковее. Нет, не потому, что все время о нем думаю! Не потому, что никогда еще не встречала такого красивого мужчины. И не потому, что он, кажется, и вправду хороший человек.
Все это не имеет ровно никакого значения!
– Я хотела поговорить о плитке в ванных комнатах, – сказала я.
Мы стояли у порога ванной; дверь здесь была снята, так что открывался прекрасный обзор.
– Что скажешь, если плитку оставим старую? – спросила я. – Унитазы и раковины, разумеется, заменим, все, что нужно, покрасим и побелим заново, но плитка здесь на удивление в хорошем состоянии. И, мне кажется, чем больше элементов прежней отделки мы сумеем сохранить, тем ярче будет индивидуальность дома.
В ожидании ответа я нервничала, сама не зная почему.
Спустя несколько ударов сердца он ответил:
– По-моему, отличная мысль.
– Правда? – спросила я, удивленная, почти потрясенная тем, что он так легко согласился. Обычно с заказчиками приходится вести войну за сохранение того, что им кажется «устарелым». Все хотят, чтобы дом после ремонта выглядел новым, блестящим, суперсовременным.
– Правда, – ответил он с улыбкой. – Мне очень нравится эта плитка. И голубая в соседней ванной тоже. Трубы и сантехнику обновим, чтобы гости на них не жаловались – но плитку давай сохраним, я полностью за.
– Здорово! – ответила я. – Рада, что мы без проблем об этом договорились.
– А ты ждала, что со мной будут проблемы? – поинтересовался он.
Много разных ответов пришло мне на ум, но ни один из них не стоило произносить вслух. Все-таки Уэст – мой босс.
– Иногда по таким вопросам приходится долго спорить, – объяснила я. – Чаще всего люди хотят, чтобы в новом доме все сияло новизной.
– Только не я, – ответил Уэст. – У этого дома есть история. Есть свое лицо. Он не такой, как другие – таким и должен остаться.
Это я уже слышала – об этом Уэст написал сразу, в первом же письме, – но теперь, пожив на ранчо «Ребел блю», познакомившись с человеком, писавшим мне письма, начала глубже понимать, чего он ищет.
– Кстати, об этом: еще я думаю о мебели. Из старых дверей в этом доме можно сделать несколько книжных шкафов. Наверняка найдется и еще немало древесины в хорошем состоянии, которую можно использовать для новых целей. В Мидоуларке есть плотник?
У Уэстона загорелись глаза – ему тоже понравилась эта идея.
– Даже несколько, – ответил он. – Но нам с тобой, пожалуй, стоит обратиться к Эгги.
– Можешь с ней связаться? Или лучше мне?
– Я свяжусь, – ответил Уэст. – Эгги – старый друг нашей семьи. – Ну да, чего я еще ожидала? – К тому же Густ только что уговорил ее сына вернуться в Мидоуларк, так что вряд ли она нам откажет.
– А что, из Мидоуларка люди бегут? – спросила я шутливо, но тут же об этом пожалела – прозвучало уж очень по-снобски.
Но Уэст просто улыбнулся.
– Дасти сбежал, – ответил он. – Предпочел стать странствующим ковбоем. Работает на пастбищах по всему миру.
– И такое бывает? – воскликнула я.
«Странствующий ковбой»… Какие еще открытия мне предстоят?
– Бывает, – ответил он. – И вряд ли он согласился бы вернуться, попроси его кто-то, кроме Густа.
– А почему он попросил? – Мне казалось, на «Ребел блю» рабочих рук хватает.
– Пока я занимаюсь всем этим, – он обвел жестом разгромленный дом, – Густу нужен другой помощник.
– Но это ведь не продлится вечно, – заметила я.
Не хотела вкладывать в свои слова двойной смысл, но это вышло само.
– А Дасти не любит долго сидеть на одном месте, – ответил Уэст. – Он приедет на этой неделе. Тебе он понравится.
– Думаешь?
Вряд ли Уэст так хорошо меня изучил, чтобы судить о том, какие люди мне нравятся!
– Дасти – это мужская версия Тедди, – пожал плечами Уэст. – А Тедди любят все. Кроме Густа.
Любопытно! Эту информацию я решила запомнить и расспросить Тедди позже. Мы с ней пока так и не виделись, она была занята с отцом – но писала мне в мессенджер и обещала приехать в пятницу.
– Значит, мама у него плотничает? – спросила я.
– Да, и у нее отлично получается. Поговорю с ней, узнаю, можно ли привезти ей материалы на этой неделе, а тогда, уже с материалами на руках, мы с ней все обсудим подробно.
Что-то сегодня он так и сыплет этими «мы», «нам», «нам с тобой»…
– Замечательно, – кивнула я.
Уэстон потер ладонью затылок; мне показалось, что он вдруг занервничал.
– Знаешь, – сказал он, – я сюда приехал на своем пикапе и подумал: может быть, назад в Большой дом меня отвезешь ты?
– Э-э… ага, – ответила я, тоже вдруг занервничав. – Давай попробуем.
– Отлично. Тогда подожду тебя снаружи.
Рабочие разъехались, согласившись завтра прийти на час раньше; мы с Эваном покинули дом последними. Эван на выходные обычно возвращался в Сан-Франциско, а это значило, что завтра он уедет пораньше – и теперь мы с ним обговаривали, что нужно сделать до его возвращения. Мне и раньше случалось какое-то время руководить проектами в одиночку – только проекты были не такие масштабные. Я беспокоилась, но Эван убеждал, что все будет в порядке, главное – четко придерживаться плана.
Сев за руль своей арендованной машины, на прощание он бросил в мою сторону понимающий взгляд и сказал:
– Ладно, оставляю вас вдвоем!
Этот Эван иногда просто невыносим!
Я повернулась к Уэсту, вспомнив правило: смотреть на него, когда с ним говорю. Дурацкое правило. Лучше глядеть куда угодно, только не в эти его кошмарные зеленые глазищи! Хотя… если так, почему же, стоит посмотреть ему в глаза – и уже не могу отвести взгляд?
Идиотизм какой-то. Бесит.
Я направилась к пассажирской дверце пикапа – но Уэст легонько поймал меня за локоть и
