ИскИн продолжал оставаться хладнокровным. Из-за железной маски, никто не увидел дрожь рассинхронизации прошедшей по лицу аватара:
— Мы убили половину из вас за пару ударов сердца. Идите и ищите смерти, или оставайтесь и станете сильнее. Выбор за вами.
Видя нерешительность бандитов, в дело включился Друм:
— Вставайте черти! Кому сказано⁈ Долго в грязи извиваться будете? Трупы в телегу, хабар тоже, и ходу!
Раздавая тумаки и пинки, ходок поднял ватагу на ноги и вывел из оцепенения заставив работать. Серриса к этому моменту встала рядом с мечником и понизив голос спросила:
— Бога ради, может объяснишь, что ты задумал?
Трёхликий наблюдал за мокрыми и грязными ходоками, отложившими оружие чтобы выполнить его приказ. С угрюмыми матами на устах они переругивались и стаскивали останки к повозкам каравана. Уйти никто не решился.
— Они соберут мертвецов для тебя. А мы соберём кровь для меча. Руны требуют крови. Друм и Ликвик останутся здесь, помогут и прикроют. Мы нагоним вас ближе к городу. Дождитесь нас на его окраинах.
Серриса внимательно на него посмотрела, кивнула, и развернувшись пошла к повозкам:
— Идём Вилли-пупс, у нас есть задание!
* * *
Вонзённый в землю чёрный меч целился рукоятью в небо, а выполненный в виде головы дракона противовес, оглядывал вечно живыми глазами заляпанную кровью развилку.
Он был голоден и осматривался своими змеиными зрачками с неспешностью злого, но хладнокровного хищника.
Говорящий за мёртвых похоронил останки, найденные на вершине затопленного храма, на кладбище в Песках, договорившись с местными провести заупокойный ритуал и получил за это награду. Знания о рунах, ранее ему «неизвестных», куда более энергоёмких и эффективных, впечатались в память убийцы подобно шрамам от раскалённого клейма.
И он их использовал.
Перековав чёрные искры с добавлением нового металла в нестандартно тяжёлый, двуручный клинок, он прошёл проверки удачей и ремеслом, получив в свои руки самый настоящий, великолепный предмет, дающий его владельцу сразу три дополнительных параметра. Кроме того, в отличии от одноручных, зачарованных уже после своего создания, парных мечей, двуручник был покрыт рунами прямо во время ковки, что стало возможным исключительно из-за того, что его основа уже была пропитана магией и длительное время использовалась.
Помощь некромантки повлияла на название меча, из-за чего система присвоила его на языке мёртвых:
Сик’Карак (Глодатель костей)
Невесомый таран: с тановиться легче для своего владельца с каждым убитым, вплоть до полной невесомости, при этом для всех остальных набирает вес и становиться плотнее-крепче. До 10краткого увеличения… или смерти владельца.
Демонический разум : требует периодической, ритуальной кормёжки, угрожая в случае голода вытянуть силы из своего владельца и даже убить его при длительном, многодневном голоде. Питает руны короля, пришедшего с болот, не позволяя им поглощать энергию его резервуара.
Если не кормить клинок, комплект начнёт тянуть энергию. А когда та закончиться… все бонусы к силе и живучести, вся подвижность, связанная с даруемой им ловкостью, станут не важны.
Потому что следом за энергией в ход пойдёт кровь его аватара.
Даже любовница говорящего за мёртвых, Серриса, не знала всей правды о созданных убийцей вещях. Он поделился со своими товарищами силой рун так же, как они поделились с ним известной им магией и собственной кровью. Но рунный рисунок, выточенный на деталях его экипировки нес в себе иной смысл. Не усиливал отдельные атрибуты, а формировал единую связь каждой отдельной детали. Комплект был книгой, на которой он писал историю убитых им существ, и каждая страница была продолжением следующей, вплоть до меча, который являлся финалом.
Королевский доспех пожирателя топи.
Аура пожирателя топи: Этот доспех плоть от плоти болотных тварей и дарует владельцу и его ближайшим союзникам свойственную им силу.
Средняя защита от болезней. Средняя защита от удушья. Средняя защита от ядов.
Наследие гидры: при получении ранения моментально начинает цикл исцеления, завязанного на ускоренную регенерацию. Тратит собственную энергию комплекта, а затем магического резервуара владельца. Не работает против ожогов. Восстанавливает прочность экипировки.
Хладнокровный : при любой погоде покров доспехов остаётся прохладным и не позволяет существам, реагирующим на тепло, разглядеть его владельца.
Трёхликий слышал шёпот меча. Пока ещё невнятный, довольный смертями и кровью, пропитавшими окружающий снег. Клинок не мог пожрать энергию без воли владельца, без контакта с ним, без команды. И шипел в их раздвоенном разуме, не понимая, почему его хозяин медлит.
Но говорящий за мёртвых знал, что кормёжка может быть связана с риском. И потому он отправил караван к городу, оставив подле себя лишь Друма и Ликвика ради прикрытия.
Чтобы на практике узнать каково это. Кормить созданного своими руками — демона.
Говорящий за мёртвых взялся за рукоять. Пальцы, втиснутые в кожаные перчатки, покрытые с тыльной стороны композитным доспехом, а с внешней толстой жаболюдской кожей, такой, какую вот так с нахрапа не разрезать обычным ножом, сомкнулись под навершием. А тонкие губы, скрытые железной маской — прошептали:
Питайся.
Кровь на перекрёстке вскипела, а земля вспучилась пузырями и с чавканьем выпустила из своих недр кровавый пар. Снег таял под жаром магии, а розовая дымка сползалась к мечу со всех сторон, пока не потёрлась о сапоги мечника и не поплыла дальше, прямо в раззявленную пасть костяного навершия, чья голова ожила и исказилась, поглощая разлитую по перекрёстку силу.
На мгновенье перекрёсток исчез, и продолжающий сжимающий рукоять трёхликий увидел совсем другую картину. Демоническую тварь, созданную ударами молота и переплетением разных школ магии. Пламенем заклятья огненного щита, смертями на лезвиях чёрных искр и некромантией Серрисы.
Хаосом.
Всё закончилось через минуту. Не было больше кровавых отметин, не осталось и снега. С высоты птичьего полёта на белоснежной, заснеженной местности, перекрёсток выделялся чёрным пятном.
Энергия страданий и смерти так любимая колдуньей, впиталась в клинок без остатка.
Убийца вытащил оружие из земли, пробежался глазами по заточке, отметив, что несмотря на недавний бой на нём не осталось зазубрин и сколов, а затем, забросив тяжёлый меч на плечо, зашагал к телеге.
Зверь внутри комплекта затаился, довольный и сытый.
Смерти карлов облегчили клинок, но не сильно. Оценивая его вес ИскИн считал, что ушло не более сотни грамм, но стоило учитывать, что для остального мира он потяжелел на столько же, а значит будет разрубать кости и доспехи с ещё большей силой, разнося чужую защиту вдребезги.
Таким он и создавался. Чтобы если не разрубить кольчугу, то переломать под ней все рёбра искромсав осколками лёгкие. Но вышло куда лучше, чем затевалось.
Взобравшись на телегу и сев на мешки, уложив клинок
