времена золотой лихорадки или в нашей Калининградской области, где и легально, и нелегально добывают янтарь. Что бросается в глаза? Огромные ямы и различного рода своеобразные терриконы, вырытые и насыпанные местными старателями, создающие картину, похожую на лунный ландшафт. Скорее всего, точно так же сегодня смотрится с высоты наша столица.
Вспомните, стояла на берегу реки Москвы, как гигантский белый лебедь, гостиница «Россия», наверное, доход городу приличный приносила, ведь Кремль рядом, Красная площадь, туристов море. Потом исчезла с лица земли, и лет десять стоял пустырь, как кратер вулкана на панораме города. Затем что-то начали делать – нельзя же бесконечно пустоту держать в центре города.
У нас и терриконы есть, которые также появляются неожиданно, удивляя москвичей. Очень показательный пример – нагромождение гигантских зданий-сталактитов в центре города, называемое Москва-Сити. В каком воспаленном мозгу родилась эта идея, сегодня вряд ли отыщешь, видимо, с Америкой хотели состязаться, Бог их знает! Эти примеры можно приводить до бесконечности.
Завершая свое повествование, могу для себя сделать такой вывод. По той формуле, которая приведена вначале, конечно, я горожанин, но по душевному состоянию – не стопроцентный: тянет за город. И еще хотелось бы обратить внимание на одно обстоятельство, которое многим жителям нашего города также не позволяет стать стопроцентными горожанами. Картина нашего города, набросок которой приведен выше, свидетельствует о том, что в городе «трудится» множество «старателей», которые роют те самые кратеры и возводят терриконы, решая, по-видимому, свои корыстные задачи. Они, по определению, не могут позволить сделать проживание горожанина в нашем городе стопроцентно комфортным. И еще. Хорошо бы градостроителям изучить опыт муравейников, в которых трудятся мириады муравьев. Тоже вроде бы насыпают терриконы, но как у них получается ловко, толково и ничего личного – все на муравейник. Такие маленькие, но удивительно сообразительные!
Однажды в командировке
Вот уже четвертые сутки не сплю. Врачи говорят, что больше трех суток человек не может не спать. А вот оказывается, может, когда обстоятельства прижмут так, что тебе будет не до сна. Хотя, если честно, спать хочется до ужаса. Кажется, стоит только прилечь – и все, ты отключишься мгновенно и надолго. Но этого допустить никак нельзя, поскольку поставленная задача требует безусловного и быстрого решения.
Сама задача вроде бы и несложная, но вот ведь не заладилось что-то, и четвертые сутки приходится торчать в кабине радиолокатора, поскольку определить, почему он не работает, никак не удается. На третий день начались галлюцинации от этого обилия электронных ламп, транзисторов, сопротивлений и конденсаторов, которыми буквально нашпигован современный (на тот момент времени) радиолокатор. Самое обидное, что станция (так по-простому называют это совершенное создание мысли человеческой) достаточно новая и современная и разбираюсь я в ней, как говорится, с закрытыми глазами.
Поймал себя на мысли, что глаза действительно закрытые, этого допустить нельзя – засну мгновенно. Чтобы отогнать предательскую мысль о сне, выпиваю солдатскую кружку крепкого чая. Спасибо солдатикам – они исправно снабжают меня этим зельем, принося каждые два часа огромный солдатский закопченный чайник с крепко заваренным чаем. Они единственные мои помощники, поскольку офицер – начальник станции испарился мгновенно, сославшись на какие-то срочные дела, как только я появился на станции. И вот уже четвертый день на горизонте его не видно.
Наверное, в сотый раз мысленно прохожу по всем цепям и «закоулкам» аппаратуры. Все прозвонено самым тщательным образом, все работает в соответствии с документацией. К аппаратуре претензий нет. А радиолокатор ничего не видит – ни целей, ни горы Эльбрус, отражение от которой было верным признаком правильной его работы. Остается непроверенной только антенна станции. Это такая разветвленная структура, поднятая на вышке на высоту более десяти метров. По правилам ее необходимо опустить и сложить, но на это потребуется много времени, которого мне катастрофически не хватает. В запасе один вариант – самому подняться на антенную мачту и провести ее обследование. Солдаты отговаривают: очень опасно, можно сорваться и сломать позвоночник или еще что-нибудь. Преодолев страх, лезу, хотя высоты, прямо скажем, боюсь. С верхней точки вид на море – глаз не оторвешь, но сейчас не до любования, поскольку видимых неполадок или поломок на антенне не наблюдается.
Спустившись с антенны, сел на пол кабины и снова в который раз начал «прокручивать» шаг за шагом весь проделанный путь поиска этой злосчастной неисправности. Солдаты, расположившись в тени акации, о чем-то тихо переговариваются, отчетливо слышится мелодичный шум морского прибоя. Какая рядом благодать! Сейчас бы окунуться в море, оно ведь всего в полсотне метров. Ан нет, что-то не пускает. Наверное, это самое оно, что совестью или долгом зовется. Вот так, анализируя ситуацию и борясь с мирскими соблазнами, я не заметил, как погрузился в долгожданный сон. Все же природа, стоило мне чуть-чуть расслабиться, тут же взяла свое.
Но сон был не крепкий, а какой-то тревожный и напряженный. Приснилась мама, безвременно ушедшая из жизни, не дожив до пятидесяти лет. Улыбаясь своей доброй и до боли знакомой улыбкой, она как бы удивленно покачивала головой, давая понять, что спать негоже, пока не закончено дело. Не успел я что-то сказать в свое оправдание, как зазвонил телефон. Сон как рукой сняло. К гадалке не ходи – это из полка. Сейчас начнется допрос с пристрастием, почему не работает радиолокатор. А кто это может знать? Значит, будут просто ругать.
На этот раз повезло – звонил инженер полка из нашей службы, мой друг и прекрасный специалист по любым типам радиолокаторов. Объяснил ему ситуацию, обо всех проверках и результатах. Мои выводы сводились к одной версии: нештатно работает блок делителей, на что Валентин (так звали моего друга) ответил, что этого не может быть, поскольку в этом блоке кроме нескольких коротких кабелей никаких ламп и других электрорадиоэлементов нет. Там нечему ломаться. Хотя это была моя версия, но я был солидарен с Валентином. Знаете, как в анекдоте, когда говорят: «У меня есть свое мнение, но я с ним не согласен».
К сожалению, тут такого запасного блока не было, чтобы, поменяв его, убедиться, что причина неисправности в нем или в другом месте. Валентин взялся посмотреть на складе в полку, хотя без энтузиазма заметил, что шансов почти нет: такие блоки, как правило, не заказывают в резерв. В них просто нечему ломаться. Через час он снова позвонил и радостно сообщил, что случайно один блок на складе, как говорят, завалялся и что ему приказано выехать с блоком ко мне.
На следующий день я встретил ворчащего Валентина на вокзале в Сухуми. Он вообще любил незлобно поворчать. А
