Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
окружен, захвачен штурмом и разграблен, так что дословный перевод «Римский Мешок» уместен. Ксанто одним из первых ввел в урбинский фаянс сюжеты из современной истории, поэтому чаще, чем другие мастера, снабжал свои произведения подробными указаниями. Ему был важен смысл изображенного. Тарелка с рассекаемой Ромой не единственная, у Ксанто немало и других росписей на злободневные темы. Посуда и политика: огромная и увлекательная тема для исследования. Вроде бы тема чисто новоевропейская: прямых политических намеков не найти ни в греческой вазописи, ни в древнем китайском фарфоре, ни в средневековой керамике. Или они до нас не дошли. Ксанто, введший в свои росписи отклики на актуальные события, был самым настоящим авангардистом-радикалом, предвосхитившим фаянс французской революции и советский агитационный фарфор двадцатых годов. Недаром он был идейным вождем laboratores artis figuli, гончарных искусств мастеров, и первым организатором тред-юнионов.
Кажется, что Ксанто героизирует Карла: в надписи он назван «доблестным», ему придан вид Геркулеса, он торжествует, его атрибут – огромный и, надо сказать, очень неудобный меч, каким обычно снабжают аллегории Правосудия. Урбино, где обосновался Ксанто, был центром небольшого, но процветающего герцогства, полностью самостоятельного в XV веке, но в 1502 году Чезаре Борджиа, сын папы Александра VI, присоединил город к папским владениям. Затем, как в калейдоскопе, власть над Урбино менялась в течение всего столетия, пока Урбан VIII окончательно не прикарманил герцогство. Урбинцы в папском Риме видели врага, так что они, а вместе с ними и Ксанто, должны бы были радоваться несчастьям Рима. Однако все не так уж и просто. Сакко ди Рома (буду именовать это событие по-итальянски в русской транскрипции) на Европу XVI века произвело впечатление, подобное тому, какое взрыв атомных бомб в Нагасаки и Хиросиме произвел на мир в XX веке. Считается, что это была не запланированная военная акция, а некое спонтанное движение озлобленных наемников, превратившихся в мародеров. Карл V, во всяком случае, всячески отрицал свою причастность к Сакко ди Рома, утверждая, что он приказа не отдавал: у него, в отличие от президента Гарри Трумэна, лично одобрившего атомные взрывы, было наготове хоть какое-то оправдание. Многие историки пошли у него на поводу. Ксанто, изобразив его в позе сокрушающего Геркулеса, прямо указал на императора как на виновника трагедии. Его агитфаянс в какой-то мере и карикатура. Героизм доблестного Карла, в сущности, смешон, и подвиг его сомнителен: зачем так пыжиться, выступая против голых, абсолютно беззащитных женщин? Прямо-таки:
А Катька где? – Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что Катька, рада? – Ни гу-гу…
Лежи ты, падаль, на снегу!
Революцьонный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Катьку жалко, Рому тоже жалко. Забавная перекличка Рима первого и Рима четвертого. У Блока в «Двенадцати» застреленная Катька – погибший петербургский Серебряный век; рисунок Ксанто, соединивший в единое целое мотивы, заимствованные у двух последователей Рафаэля, Джулио Романо и Россо Фиорентино, двух разных, но прекрасных художников римского золотого века, говорит о его, римского золотого века, гибели.
Глава третья
Санта Мария cопра Минерва. Греки и французы
Мария и Минерва. – Про детей девственниц. – Основание Санта Мария сопра Минерва. – Письмо Григория Богослова, каннибализм и ласточка. – Афинское студенчество: Григорий Богослов, Василий Великий, Юлиан Отступник. – «Письмо 92, обращенное к архонту Келевсию» и «Пелика с ласточкой». – «Портрет графа А. Д. Гурьева» Энгра и французский стиль поведения в Италии. – Закладка фундамента Санта Мария сопра Минерва. – Бонифаций VII в аду у Данте и в преисподней у Рабле
Базилика Санта Мария сопра Минерва и обелиск Элефанте делла Минерва © ronen.simian / shutterstock.com
Общим местом стало утверждение, что в Риме готики практически не было. Это считают своим долгом сообщить все гиды, повествующие о церкви Санта Мария сопра Минерва, Святая Мария над Минервой, оговариваясь, что это здание чуть ли не единственный пример. Название церкви отнюдь не готично: оно единственное в Риме, да и, кажется, в мире, сопрягает Богоматерь и языческое божество. Предлог sopra, «над», ставя Святую Марию выше Минервы, в то же время и сопоставляет обеих, тут же обнаруживая родство Девы с языческой богиней и чуть ли не зависимость от нее. Минерва-Афина и Веста-Гестия – два образца нравственности среди олимпийских женщин. Минерва не только девственна, но и целомудренна. Диана-Артемида тоже безмужница, но нет в ней ни целостности, ни мудрости, одна жесточайшая мизандрия, то есть ненависть к мужчинам. К тому же Дианова невинность скомпрометирована, с одной стороны, лесбийскими наклонностями, а с другой – аферой с усыпленным Эндимионом, с которым она непонятно чем ночами занималась. Минерва, как и Дева Мария, мизандрии была лишена, она была мужчине наставницей, охранительницей и спутницей и вкалывала с ним наравне. Минерва, встав в названии церкви рядом с Пречистой Девой, как будто передает ей свои функции девственницы, мудрицы и воительницы. Древняя богиня войны оказывается предтечей Царицы Небесной. Что ж, в этом есть смысл: Мария девственна, мудра и при всей присущей ей кротости много воевала, помогая христианам разгромить еретиков и неверных, как то, например, было при Бяла Гора, в сухопутной битве католиков и протестантов, или в морской при Лепанто – католиков против турок. В честь сухопутной победы Богоматери Воительницы в Риме и Праге построены очень похожие по архитектуре церкви: Санта Мария делла Витториа в первом и костел Пани Марии Витежне во втором. Названия также одинаковые, значат «Мария Победы» по-итальянски и по-чешски. Паоло Веронезе, увековечив морскую победу Царицы Небесной в картине из Галлерие делл’Аккадемиа, изобразил Деву Марию обозревающей с облаков, подобно адмиралу, свой флот, состоящий из галер Священной лиги, и отдающей приказания своему штабу, составленному из святых Петра, Иакова, Юстины и Марка. Впрочем, Богородица вмешивалась не только в сражения, защищающие веру, но и в стычки христиан с христианами, что известно по истории о Чуде от иконы Знамение, помогшей православным новгородцам разгромить православных суздальцев.
С точки зрения нехитрого марксистского религиоведения, провозглашающего преемственность религий, название церкви, учитывая преемственность в делах, читается как утверждение, что Мария – вторая Минерва. Одно из главных чудес христианской религии – рождение девственницей ребенка – практически не имеет прецедентов. Дети, конечно, рождались от чего угодно, то от ветра, то от зернышка граната, но родившие даже таким прихотливым способом уже девственницами не считались и в качестве девственниц не почитались. Здесь, как ни странно, именно Минерва может быть с Марией сопоставлена, хотя главная ипостась Пречистой – Мать, Минервы
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
