ни оказалась.
Логан солгал мне. И я заметила его ложь.
Возможно, я и была наивна, но отнюдь не слепа. Я смирилась с его ложью – и ничего не сделала для того, чтобы раскрыть правду. Мне нравилось проводить с Логаном время, и я хотела спрятаться от реальности как можно дольше. Впервые за шесть лет я проигнорировала одно из материнских правил. Отказалась видеть то, что происходило прямо перед моими глазами.
Логан был лжецом. И при этом дрянным лжецом.
Размахнувшись, я ударила кулаком по оконному стеклу. К сожалению, стекло не разбилось. Осталась лишь колющая боль в суставах пальцев.
Мне хотелось рвать и метать, орать, бесноваться – и утопить весь мир в своем гневе.
Вместо этого я, с трудом сохраняя спокойствие, закрыла шторы, а затем легла спиной на кровать.
Я жила во дворце. Меня отлично кормили, а еще я получала столь необходимую и желанную боевую подготовку. Моя хозяйка была настоящим солнышком, и теперь у меня даже имелся кинжал.
Вытащив клинок, я рассматривала богато украшенную рукоять в надвигающихся сумерках.
Чего же мне еще не хватало?
Мне не нужно было возвращаться к Логану – Кресс это мне пообещала. Кроме того, я уже несколько недель назад свыклась с мыслью, что застряла в этом мире навсегда.
Так чем же я еще была недовольна? У меня было больше всего, чем у большинства жителей любого из известных мне миров.
И в то же время у меня не было ничего. Ни семьи, ни друзей, ни собственного угла.
Я уже собиралась было швырнуть кинжал через всю комнату, когда в дверь постучали.
Я выдохнула. Стук принес мне облегчение. Не отвлеки меня неизвестный посетитель, я наверняка утонула бы в жалости к самой себе.
«Слабачка, – прошипел мой внутренний голос. – Жалкая, ничтожная слабачка!»
– Войдите! – крикнула я.
В комнату вошла Крессида. Она уже переоделась в серебристо-голубое платье с блестками.
– Я подумала, что ты наверняка голодна. Можешь поесть в трапезной с Сайрусом и со мной, или я распоряжусь принести тебе еду в комнату.
Я не была уверена, хватит ли мне моральных сил отобедать с королевской четой. С другой стороны, я боялась того, что могло произойти, останься я в таком состоянии наедине с собою. Я ведь уже собиралась разбивать окна и метать кинжал по всей комнате.
Крессида так много сделала для меня. Было бы невежливо отказаться от ее предложения. И потом, что греха таить, мне нравилось ее общество.
Я изобразила на лице улыбку:
– Дай мне десять минут, хорошо?
* * *
Трапезная оказалась отнюдь не такой, как я ожидала. Не такой огромной и пустой, как залы в крепости Логана, а вполне уютной, с диванами у левой стены и стульями с подушками. С потолка свисали три хрустальные люстры, а северную стену украшала огромная мозаика с изображением карты этого мира. Пол был полностью застеклен, а под ним находился аквариум. Прямо под моими ногами кружили разноцветные рыбки, скаты размером с тарелку и покрытые пятнами кошачьи акулы.
Длинный стол был сделан из мрамора и заставлен едой, которой было слишком много для троих. На выбор предлагались как минимум пять разных рыбных филе, блюдо с моллюсками, салат из морских водорослей, суши и мои горячо любимые креветки.
Сайрус, сидевший за правым концом стола, улыбнулся нам. Он сменил спортивные штаны на длинную мантию, перевязанную на одном плече золотым поясом. Это одеяние напомнило мне о древней Греции.
Крессида заняла место на другом конце стола, а я села на остававшийся свободным стул. Слуга бросился наливать мне вино, но я отказалась и вместо этого попросила лимонад.
Когда слуга наконец удалился, Сайрус поднял свой кубок с вином:
– За нашу человеческую гостью. Пусть она станет великой воительницей!
Мы выпили, и я навалила себе на тарелку креветок, суши и чего-то загадочного, что напоминало мне картофель фри. Крессида тем временем накладывала себе пасту с лососем, а Сайрус нарезал кальмара.
Пока мы ели, в моей голове возникало все больше и больше вопросов, пока остававшихся без ответов.
– А откуда вы узнали о родстве своих душ? – спросила я, засовывая в рот мякоть клешни краба.
Крессида и Сайрус переглянулись.
– Нам пришлось дождаться первого поцелуя, но после него пришло осознание, – объяснила Кресс.
– И что? Вы в этот момент вдруг поняли, что ваши души связаны?
Меня больше всего беспокоило то, что Логан уже признал родство наших душ, но мне ничего об этом не рассказал.
– Это было похоже на удар молнии, – ответил Сайрус – а Кресс, смотревшая на меня с настоящим беспокойством, добавила:
– Уверяю тебя, ты бы точно заметила, если бы оказалась родственной душой Логана.
Я благодарно кивнула. Ей удалось меня успокоить.
– И как оно, быть к кому-то привязанным?
– Можно, конечно, выразиться и так, – засмеялась Кресс. – Но поверь мне, Шторм – как только ты найдешь свою вторую половинку, тебе не будет казаться, что вы друг к другу прикованы или привязаны. Ты будешь по-настоящему счастлива.
Кресс казалась совершенно искренней, и во взгляде, который она бросила на Сайруса, сквозила настоящая любовь. Однако я сама отнюдь не была уверена, что вообще хочу встретить свою вторую половинку.
Потому что, если Логан не был моей родственной душой, то оставался Рэйвен.
Конечно, имелся и шанс, что у меня вообще не было родственной души. Но возможно ли, чтобы внутренний компас Рафаэля так сильно ошибался?
Я подумала о скучающем взгляде Рэйвена, о его вызывающей беспокойство ухмылке.
Нет, с этим окулусом я определенно не хотела бы провести вместе остаток жизни.
К счастью, теперь благодаря Кресс я была в курсе всего – и не совершу ту же ошибку, снова связавшись с незнакомым окулусом. Я буду держаться подальше от Рэйвена и Логана. Ни поцелуев с одним, ни постели с другим – вот и все решение проблемы.
В этот момент раздался громкий стук в дверь. Крессида и Сайрус обменялись быстрым взглядом.
Затем Кресс крикнула:
– Войдите!
В зал, тяжело дыша, ворвался посланник. Он был пепельно-бледен.
– Светоали! – воскликнул он, задыхаясь. – Они напали на Дельфи!
Крессида выругалась – и вскочила на ноги так резко, что стул ее опрокинулся, а рыбы в аквариуме под нами поспешно бросились врассыпную. Выскочив из трапезной, она начала еще на ходу отдавать приказы.
Я в недоумении повернулась к Сайрусу. От дружелюбного учителя и компанейского парня не осталось и следа. Выражение лица генерала было жестким, как камень.
– Оставайся здесь! – приказал он мне. – Мы вернемся не позднее, чем через три дня. Твоим обучением займется
