и принялся рыться в письменном столе.
Лицо следователя озарила самодовольная ухмылка, когда в одной руке появилась обычная женская шпилька, а в другой — канцелярская скрепка. Последнюю он выпрямил, а кончик согнул, образовав что-то вроде зубчика.
— Одну минуту, сударыни.
Даже в шепоте ощущалось, как сильно он упивается своим умением. Но кого хотел удивить? Даже простолюдины знали, что сотрудники экспедиции обучены взламывать замки.
Ему потребовалось не больше минуты, чтобы прощупать и утопить все штифты и крутануть шпилькой. Замок покорно щелкнул, а дверь сдвинулась.
— Блестяще, — выдохнула Лиза.
Николай не преминул обернуться и одарить её широкой благодарной улыбкой.
Пришлось вновь шикнуть на них.
Мы двинулись по коридору и быстро сообразили, как пройти в нужное место. Достаточно идти на звук оркестра и громких восклицаний гостей.
— Маска, — шепнула Лиза, едва перед нами явился просторный зал, напичканный ряжеными людьми.
Она протянула мне большую вульгарную шляпу с темной вуалью для скрытия лица. Не то чтобы это считалось маской, но для подобных мероприятий сгодится. Я торопливо водрузила её на голову.
Люди танцевали. Кто парами, кто сам по себе. Вокруг слонялись официанты с подносами, полными винных бокалов и разного рода закусок. Лица каждого скрывались за разношерстными масками: от простых до странных, громоздких и пошлых.
Лиза шепнула, что они с Николаем пройдут по кругу под прикрытием мундиров и разведают обстановку. Но это стало неважным. Я увидела обе цели: княгиню и графа.
Забери их демоны! Какая удача, что они кучкуются!
Недалеко от них маячили гвардейцы. Их глаза скользили по маскам гостей и прислуги. Нелегкая у них задача. Но и мне не позавидуешь. Мало того что охрана, так ведь и моих жертв нельзя списывать со счетов. Не овечки беззащитные.
Оба они — полководцы. И хотя в большей степени их дело — стратегия и тактика, но и сражаться, несомненно, умели. Так что я должна действовать стремительно, как вихрь. Быстрая атака! Быстрая смерть! А что будет потом — не суть.
Оставив своих товарищей позади и пританцовывая в такт музыке, я продвигалась в сторону трона. Именно там, игнорируя ритм и веселье, сидела княгиня Волконская. На её лице блуждала улыбка. Похоже, она считала, что дела идут превосходно.
Стоявший рядом граф Громов, напротив, недовольно морщился, держал руки за спиной и неприязненно поглядывал на веселящийся народ.
Чтобы не привлекать подозрений, я старалась приближаться спиной и чуть боком, чтобы они не замечали плохую руку.
Через пару минут я могла слышать, как Волконская с Громовым переговариваются. Беседа их под стать настроению не клеилась: слишком довольна княгиня и слишком удручен граф.
— Да успокойтесь же, — насмешливо сказала Волконская. — Выпущу я вашего Владимира. Сегодня же и выпущу. Но под вашу ответственность.
— Вы не пожалеете, — мрачно проговорил Громов. — К тому же он понадобится в предстоящей битве в мареве.
— Самое забавное, ваше сиятельство, что не так давно он уже имел честь сражаться там. Именно на том участке. — Княгиня рассмеялась.
«Ну вот он, момент Икс», — поняла я. — «Резко развернусь! Ударю магией! И пока они валяются, а стража соображает, что стряслось, запрыгиваю и добиваю коротким мечом — подарком Маши».
Но едва я напряглась, как передо мной появился гвардеец: запыхавшийся и крайне взбудораженный.
«Неужели раскусили?» — ужаснулась я.
Но тот проскочил мимо прямо к трону. Я тотчас развернулась туда, удивленная его странным поведением.
— Ваша светлость! Диверсия! — воскликнул гвардеец.
— Что такое? — Волконская вскочила на ноги.
— Княжна Вера и ещё двое пленных сбежали из тюрьмы, — выдохнул тот.
Забери их демоны! Как же не вовремя они выяснили это! Еще минута, и месть бы свершилась!
Я продолжала пританцовывать и ощущала себя довольно глупо. По-настоящему расслабиться не могла из-за нерабочей руки. Возможные наблюдатели непременно сочли бы меня крайне убогой в хореографическом искусстве.
— Это невозможно! — воскликнула Волконская. — Вера не могла сбежать! Этим утром я освободила её и отправила в сторону Твери.
— Вот как? — удивился Громов. — А ещё вчера вы намеревались казнить её.
— Неважно, — отрезала та. — Пленница моя, что хочу, то и делаю.
— А я-то думал, мы союзники, — Громов с укоризной покачал головой. — Думал, мы хотим создать конфедерацию.
— О ней-то я и забочусь, любезный граф. — Судя по тону, Волконская говорила с крайней неохотой. — Тружусь как пчелка, чтобы наша конфедерация разрасталась быстрее. Например, Тверской губернией.
— Вы хотели поменять Веру на Тверь? — вспыхнул Громов. Он, похоже, отнюдь не разделял энтузиазма княгини. — И вы пытаетесь провернуть такую сделку, даже не посоветовавшись?
— Считаете её невыгодной?
— В первую очередь считаю её рискованной. Неужели думаете, что доверять Святославу умно?
— Скоро узнаем. Вера уже на полпути к границе с Тверской губернией.
— Прошу прощения, ваша светлость, — вновь заговорил гвардеец. — Но наши воины Михаил и Мария Ростовы найдены связанными в темнице, где держали двух других пленных. И именно Ростовы должны были сопровождать Веру Игнатьевну.
Глаза Волконской превратились в два больших овала. Брови подскочили, а кожа покрылась белизной. Громов же, как показалось, напротив, приободрился, будто расправил крылья.
— А кто был в этих камерах? Кто сбежал, кроме Веры? — потребовал он, пока княгиня приходила в себя.
— Елизавета Невская и Николай Строганов.
— Дьявол! — сквозь зубы проскрежетала Волконская.
— Ваша светлость. Командир городского гарнизона уже предпринял поиски по возможным местам, где княжна и её сообщники могли бы…
— Отставить поиск по местам! — рявкнула та. — Устройте надлежащий сыск! Поквартирный! Ввести комендантский час! И перекройте все выходы из города!
— Но, ваша светлость…
— Исполнять! — злобно прошипела она, да так, что даже сквозь шум праздника каждый звук в слове слышался весьма отчётливо.
«Бесишься, тварь?» — мысленно возликовала я. — «Но ничего! Твоя беглянка ближе, чем ты думаешь! Но вот едва ли это тебя обрадует». Довольная, я только и ждала, когда гвардеец соизволит уйти. Теперь момент будет ещё лучше. Они стали уязвимей.
Я ТОЧНО убью их! Это будет блаженная месть! Блаженная справедливость!
Но гвардеец почему-то медлил с уходом.
— Ещё что-то? — нахмурилась Волконская.
— Фёдор Дубравский, — пробормотал тот. — Он тоже пропал из госпиталя.
Я перестала слышать хоть что-либо: ни разговоры моих недругов, ни болтовню в толпе гостей, ни оркестровой музыки. Только замедленный ритм сердца, словно мощный барабан
