Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Лоренцо столь сильное впечатление, что он упросил отца Микеланджело дать согласие на то, чтобы подросток поселился в его дворце. Тогда он выполнил рельефы «Мадонна у лестницы» и «Битва кентавров». Лоренцо умер в 1492 году. «Распятие Святого Духа» – Memento, «Помни», по покойному.
Микеланджело оказался в саду Сан Марко в 1490 году; в этом же году Лоренцо Великолепного лично пригласил возвратиться во Флоренцию доминиканского монаха фра Джироламо Савонаролу. Сделать это ему посоветовал Джованни Пико делла Мира́ндола, двадцатисемилетний ученый-аристократ, завсегдатай сада Сан Марко, знаток Платона и Кабалы и обладатель самых прекрасных волос среди всех философов за всю историю существования философии, как это видно на фреске Козимо Роселли в Капелла дель Мираколо дель Сакраменто в церкви Сант-Амброджо во Флоренции. Неправильно представлять фра Джироламо как темного и мрачного монаха, носителя средневекового мракобесия, своей силой обязанного популярности у неграмотной толпы. Он происходил из, так сказать, профессорской семьи – его дед, Джованни Микеле Савонарола, был профессором медицины в Падуе, – получил прекрасное образование, и, как утверждают многие, в личном общении, когда не гремел с кафедры, был мягок и прямо-таки очарователен. Точнее – мог быть мягким и прямо-таки очаровательным, когда хотел. Прелестник Пико попал под обаяние феррарца, стал его горячим поклонником, потом – его страстным сторонником и сподвижником. В возрасте тридцати лет он решил стать монахом, поступил послушником в монастырь Сан Марко и срезал свои длинные волнистые густые волосы, но через год умер. Совсем недавно его останки были исследованы, после чего установлена причина смерти: анализ показал наличие в костях смертельной дозы мышьяка. Был ли он отравлен или это результат лечения сифилиса, неизвестно.
Фра Джироламо соглашается на приглашение Лоренцо Медичи, приезжает из Генуи, где он находился, и селится рядом с модным садом, в монастыре Сан Марко. Лоренцо, как оказалось, пригласил его себе на беду. Это был второй приезд фра Джироламо во Флоренцию. Во время своего первого пребывания он особого успеха не имел, потому что, по его собственным словам, «слабы были и грудь, и голос, да и проповедовать не умел, так что любой, меня слушавший, тут же начинал скучать». За время отсутствия он многому научился, голос и грудь окрепли, так что первое же его выступление, курс лекций об Апокалипсисе, прочитанный в монастыре Сан Марко, оказалось успешным. От лекций он перешел к проповедям, обличающим распущенность сильных мира сего, чем завоевал популярность среди народа. Голос его становился все громче, темы все актуальнее, выражения все резче, так что Лоренцо уж и не знал, как от него избавиться. В 1491 году Проповедник отчаявшихся, как его прозвали, уже занял кафедру в соборе Санта Мария дель Фиоре и оттуда громил и папу, и Медичи. Папой как раз стал Александр VI Борджиа. Народу всегда нравится, когда власть ругают, но когда ругань становится и публичной, и успешной, это значит, что власть слаба. Флоренция в 1492 году и правда оказалась в шатком положении как из-за внутренней борьбы, так и из-за угрозы внешней – нашествия французов под предводительством Карла VIII.
Экстатические проповеди Савонаролы захватили души флорентинцев, он стал самым влиятельным человеком в городе. После смерти Лоренцо Медичи совсем все расшаталось. Его наследник Пьеро II по прозвищу Глупый и Невезучий, Fatuo и Sfortunato, никуда не годился. Флорентинцы его изгнали практически тут же, в 1494 году, и формально провозгласили республику. Республиканское правительство тоже особой силой не обладало, Савонарола его не жаловал, и, опираясь на своих приверженцев, прозванных piagnoni, «плаксами», установил в городе некоторое подобие христианского военного коммунизма. Когда доминиканский монах захватил не только души, но и власть, он вовсю развернулся и пороки стал бичевать не только словом, но и делом. Революционная агитационно-массовая пропаганда, на диво эффектно им разработанная, включала публичное сожжение предметов роскоши. В костры летело все, чем дьявол прельщает человеческие души: тряпки, косметика и парфюмерия, – а также книги, музыкальные инструменты и картины, часто приносимые самими творцами. Душа интеллигента все время мечется между будуаром и молельней, так что среди плакс оказались многие завсегдатаи сада Сан Марко, в том числе художники Боттичелли и фра Бартоломео. Дым от falò delle vanità обозначил если и не конец флорентийского Ренессанса, то конец флорентийского Кватроченто. В 1498 году Савонарола сам взошел на костер, но его казнь не успокоила страсти. В новое столетие Флоренция вошла истерзанной и изможденной, под неутихающие рыдания piagnoni, и пепел Савонаролы заволок голубой небосвод флорентийского Кватроченто. С 1498 года над городом, породившим Ренессанс, стали сгущаться сумерки.
Вот это состояние кризиса с гениальной силой отражено в «Распятии Святого Духа», вырезанном, по сути дела, старшеклассником. Вроде как это творение обусловлено грустью о смерти покровителя, но как раз в это время Микеланджело уже находился под сильным воздействием проповедей его антагониста – Савонаролы. Странное произведение: савонаролианский плач по Лоренцо Великолепному. «Распятие Святого Духа» не похоже ни на «Мадонну у лестницы» 1491 года, ни на «Битву кентавров» 1492 года из Каза Буонарроти во Флоренции. Эти два рельефа, единственные достоверные произведения, созданные тинейджером Микеланджело, рождены атмосферой сада Сан Марко и отличаются от деревянного распятия как день от ночи. Фигуры на рельефах полнокровны, полновесны и ренессансны, субтильность Иисуса на кресте, соответствуя проповедям Джироламо Савонаролы, утверждавшего, что тело Христа «нежностью, хрупкостью и благородством отличалось особой красотой, отражая красоту души», кажется средневековой. Итальянские медики, специалисты по анатомии, посвятившие «Распятию Святого Духа» целое исследование, объясняют худобу распятого Христа, производящую чуть ли не болезненное впечатление, тем, что Микеланджело в качестве модели использовал тело четырнадцатилетнего мальчика, по всем признакам – мертвого.
* * *
Иисус на «Распятии Святого Духа» – первый нагой Иисус Микеланджело. В 1983 году вышла в свет книга Лео Стейнберга The Sexuality of Christ in Renaissance Art and in Modern Oblivion, «Пол Христа в искусстве Возрождения и в современном забвении», наделавшая много шума, не затихшего до сих пор. На русский слово sexuality в названии обычно переводят как «сексуальность», что не соответствует смыслу: Стейнберг говорит не о половой привлекательности, а половой принадлежности. Книга привлекает внимание к тому неоспоримому факту, что начиная с XIV века в европейском искусстве как к югу, так и к северу от Альп стало общим местом представлять Младенца Иисуса обнаженным. То же касается и мертвого Христа в сценах Оплакивания. Изменение происходило не мгновенно, а постепенно, этакий растянувшийся на столетие стриптиз периода перехода от готики к Ренессансу. Стейнберг связывает постепенное обнажение Иисуса с усилением влияния францисканского учения. Решив посвятить себя Богу, святой Франциск Ассизский публично
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
