на затылок, прижал спиной к зеркалу и припал к ее губам. Едва наши губы встретились, оба мы застонали. Ада вцепилась в меня, я другой рукой сдвинул в сторону ее трусики. Господи, она уже мокрая – так хочет меня! Похоже, чем свободнее и увереннее мы чувствовали себя друг с другом, тем лучше откликались наши тела. А это что-то да значит, если вспомнить, что еще никто и никогда не сводил меня с ума так, как Ада.
Я вставил в нее два пальца, а она прикусила меня за нижнюю губу. Судя по тому, как вцепилась мне в плечи, на них непременно останутся следы ногтей!
Я не мог больше ждать.
Большим пальцем я потер ее клитор, и она выдохнула мое имя. Но мне хотелось большего.
Я вытащил пальцы – Ада протестующе хныкнула. Я крепко обхватил ее обеими руками за зад – надеясь тоже оставить на ней след – и поднял в воздух. Поднес к дивану, уложил туда. Начал целовать ее бедра, живот, грудь, остановившись лишь для того, чтобы снять белый кружевной лифчик. Втянул в рот ее сосок – и Ада выгнулась подо мной.
– Можно мне тебя вылизать? – спросил я, не отрываясь от нее.
– Ч-что? – перепросила Ада, приподняв голову. Кажется, она уже мало что понимала.
– Милая, я хочу тебя вылизать, – повторил я. – Пожалуйста, я готов переписать дарственную на тебя, только позволь мне! – Честно говоря, я даже не был уверен, что шучу.
– Какой же ты смешной! – выдохнула Ада.
Да, так и есть. Рядом с ней я становлюсь смешным – и этому радуюсь.
– Милая, скажи «да»! – взмолился я, целуя ее живот, сначала прямо под пупком, потом все ниже, ниже… Когда я поцеловал ее сквозь тонкую ткань трусиков, Ада громко застонала.
– Да! – воскликнула она. – О да! Пожалуйста… скорее…
– Как же мне повезло с тобой! – хрипло воскликнул я.
Стянул с нее трусы, бросил в угол… и в этот миг краем глаза заметил какое-то движение в другом конце комнаты.
Да это же мы! Наше отражение в зеркале. Хм…
Я встал с дивана и подтащил Аду к самому его краю.
– Что ты… – начала она.
Я опустился перед ней на колени. Стянул с себя футболку и сказал:
– Подними глаза, милая. Наслаждайся видом.
Она закинула ноги мне на плечи, а я подтянул ее к себе и в первый раз неторопливо провел языком по самой середине ее существа. Она испустила тихое изумленное: «О-о-о!» Я улыбнулся, не отрываясь от нее, уже зная, что бесконечное разнообразие любовных игр никогда не надоест ни мне, ни ей.
Член уже болезненно распирал джинсы – а ведь я к ней еще почти не притронулся!
Я лизнул ее еще раз, затем остановился. Чуть отодвинувшись, зарылся лицом между ее ног, вдыхая чудный аромат, вкушая ее соки жадно, словно умирающий от жажды.
Впрочем, так и было – я умирал от жажды по ней.
– О боже! – стонала Ада. – Уэст! Боже мой! Уэст!..
Она запуталась пальцами у меня в волосах, сжала бедрами мою голову. Я раздвинул их руками, втянул в рот ее клитор – и Ада приподняла бедра мне навстречу.
Я поднял голову и взглянул на нее. Ее взгляд не отрывался от зеркала на противоположной стене. О черт! Я начал сосать ее клитор сильнее – и Ада приоткрыла рот и откинула голову назад. Грудь ее вздымалась все чаще. Я видел, что она близка к кульминации.
Не переставая сосать и лизать, я начал трахать ее пальцами. Она крепче схватила меня за волосы, начала содрогаться и подмахивать мне бедрами. Своего имени я больше не слышал – теперь с уст ее слетали лишь нечленораздельные вздохи и стоны.
Все тело ее напряглось, киска сжала мои пальцы. Я ощутил на языке соленую влагу ее оргазма – но не останавливался, продолжал дарить ей наслаждение, и лишь когда она обессиленно рухнула на диван – поднял голову и отстранился, присев на пятки.
Ада смотрела на меня, не упуская ни одного движения, пока я вытирал ее влагу с губ и слизывал с пальцев.
– Вот это да! – прошептала она.
Больше всего мне сейчас хотелось забраться к ней на диван и полежать немного, но у Ады были другие планы. Она обхватила ладонями мое лицо и потянула к себе. Хочет попробовать свой собственный вкус?
– Уэст, – воскликнула она, вплотную приблизив губы к моим губам, – я хочу ощутить тебя в себе! И на это тоже хочу смотреть!
Боже правый!
Я оторвался от ее губ, а она принялась покрывать поцелуями мою шею и плечи, одновременно расстегивая на мне джинсы. Теперь настала моя очередь застонать.
– Милая!.. – простонал я, а затем с мукой выговорил три самых страшных слова во всем богатстве английского языка: – Я без презерватива.
Ну что я за идиот! Какого хрена не взял с собой?..
– Плевать! – ответила я. Я застыл как статуя. – Мы оба чисты, я пью противозачаточные.
– Ада… – Я поколебался, не желая на нее давить – или даже соглашаться на то, что она предлагает в горячке момента, а дальше, возможно, об этом пожалеет.
– Прошу тебя, Уэст! – Она спустила с меня джинсы и обхватила член через трусы. – Я хочу тебя почувствовать!
– Уверена, что это не временное помрачение после оргазма? – сделал я последнюю попытку. Удивительно, что мне вообще удалось что-то сказать, если учесть, что в этот момент Ада стянула с меня трусы и схватилась за освобожденный член.
– Даже если и так, что с того? – Она лизнула мне шею снизу вверх, почти до мочки уха. Не знаю, как мне удалось устоять на ногах. – В помрачении или нет, но я хочу ощутить твой член внутри себя. И хочу, чтобы ничто нас не разделяло.
О черт! В Аде я любил все – но больше всего любил эту ее сторону. Отважную, решительную. Ту, что целовалась со мной в баре, что со мной спорила, что всегда умела настоять на своем – и мне оставалось только подчиняться.
Я снова поцеловал ее, жарко и страстно.
– Уверена? – спросил я.
– Да, с восторгом даю добровольное согласие! – отчеканила она, почти не отрываясь от моих губ.
Я улыбнулся и повел ее назад к зеркалу.
Подойдя вплотную, я развернул ее спиной к себе.
– Руки на зеркало, милая, – прошептал я ей в самое ухо, а потом прикусил за шею.
Ада наклонилась вперед и уперлась ладонями в зеркало. Наши взгляды в отражении встретились.
– Ноги пошире, – приказал я.
Провел ладонями по ее спине, обхватил бедра, а
