class="p1">Я подхватил ее сумку, повесил на плечо, и вместе мы двинулись к месту выдачи багажа. А багаж у моей девушки всегда солидный!
– Сколько сумок на этот раз? – спросил я. Ада обожала покупать в поездках разные вещички, антиквариат и прочее, и привозить домой.
– Всего две, – улыбнулась она.
Первую сумку я заметил, как только она появилась на «карусели» – та же, с которой Ада приехала в «Ребел блю». Только теперь на ней красовался оранжевый ярлык, обозначающий «тяжелый груз».
Ада указала на следующую сумку с таким же ярлыком. Господи Иисусе! Поднимать их, как видно, придется из полуприседа!
В самом деле, сумки оказались тяжелые как черти.
– Знаешь, – сказал я, – я бы не удивился, если бы самолет упал, не выдержав такой ноши.
Ада только отмахнулась.
– Ради редкого винтажного набора деревянной посуды от «Пирекс», который я купила для нашего дома, стоило рискнуть!
«Для нашего дома».
Не впервые она называла дом «нашим», но всякий раз это как-то заново меня поражало. Должно быть, я все не мог привыкнуть к мысли, что мы с Адой Харт – одно целое.
– Ладно, поверю на слово, – ответил я, открывая для нее пассажирскую дверцу пикапа.
Ада чмокнула меня в щеку и запрыгнула внутрь. Я обогнул машину с другой стороны и сел за руль, а Ада придвинулась ко мне поближе – точно так, как я люблю.
Я включил Джеймса Тейлора, и мы отправились в трехчасовое путешествие до Мидоуларка и «Ребел блю». По дороге говорили о законченном проекте Ады; она рассказывала о своем последнем увлечении – украшении ванных комнат и душевых декоративными валунами, я о ковбоях, которых нанял на лето для работы с туристами на нашем гостевом ранчо.
Открытие Небесного дома – так наш проект назывался уже вполне официально – было назначено на 15 июня. С этого числа и до последней недели августа у нас будут жить гости из разных штатов, желающие приобщиться к ковбойской романтике. Каждый день в течение недели смогут кататься верхом, бродить по горным тропам, удить рыбу – или, если пожелают, просто отдыхать на свежем воздухе. Все недели до конца лета были уже забронированы, и значительная часть клиентов пришла ко мне из блога Ады.
Мы нашли отличных сезонных гидов и тренеров, разработали туристические маршруты, которые не будут пересекаться с маршрутами наших рабочих – хотя и для туристов оставалась немалая вероятность пересечься на какой-нибудь горной дороге со стадом упрямых коров.
Что ж, пусть ощутят атмосферу жизни на ранчо!
– Как думаешь, сможешь быть здесь во время открытия? – спросил я с показным безразличием, не желая выдавать, как это для меня важно – хотя, быть может, она и так знала.
Ада потянулась ко мне, поцеловала в щеку.
– Ни за что на свете не пропущу! – ответила она. – И потом, кто же еще проверит, все ли в порядке с обстановкой?
Меня охватила радость и облегчение. Ада будет здесь, будет стоять у входа и приветствовать первых гостей нашего общего проекта! Проекта, для нас обоих ставшего трамплином исполнения мечты.
Восемь месяцев назад, когда Ада вернулась из своего краткосрочного побега, мы вместе показали Небесный дом моим родным. Они пришли в восторг от каждого квадратного дюйма. Особенно порадовала их картина в прихожей, которую видишь, едва войдя – одно из маминых полотен, пейзаж, изображающий ворота ранчо «Ребел блю» в свете заходящего солнца.
Увидев эту картину, папа прослезился – как и Густ с Эмми.
– Ну что, – спросил я, – когда ты уезжаешь на этот раз? Уже взяла следующий заказ?
Я вдруг сообразил, что это мы еще не обсуждали – ни в переписке, ни по телефону, ни во время видеозвонков. Как правило, Ада договаривалась о следующем проекте месяца за два до завершения предыдущего.
Вместо ответа она просто сказала:
– Останови-ка здесь.
Странно, но я так и сделал. Грузовик остановился на обочине почти на самом въезде в Мидоуларк. Ада повернулась ко мне всем телом и положила ладонь мне на щеку.
– Я больше никуда не уеду, – просто сказала она.
Сердце у меня в груди забухало отбойным молотком. Неужели она хочет сказать… то, что я подумал?
Устремив на меня нежный взгляд карих глаз, Ада продолжала:
– Ты сказал однажды, что никогда не встанешь на пути у моей мечты. Уэст, моя мечта – ты. Ты, а еще Вейлон, и Лоретта, и Небесный дом.
Кажется, я забыл, как дышать.
– Я уже связалась с «Поппи-меллоу-инн» и согласилась обновить обстановку у них в номерах. Видишь, я следовала за своей мечтой – и мечта привела меня назад, к тебе.
И тогда я ее поцеловал. Страстным, неверящим, почти безумным поцелуем. Неужели это правда? Ада остается со мной?
Остается навсегда?!
Обняв меня за шею, Ада прильнула ко мне всем телом. Наши поцелуи стали жадными; миг – и она принялась расстегивать на мне рубашку. Я скользнул ладонями под ее облегающую футболку, гладил и ласкал, заново узнавая, каково прикасаться к ее божественному телу…
Рай. Просто рай.
Я скользнул языком ей в рот, и Ада застонала. Боже, как я скучал по ее стонам и вздохам! Как люблю их! Люблю в ней все – и тело, и душу.
Она потянулась к моему ремню.
– Ада! – предупредил я.
– Ты мне нужен! – выдохнула она. – Я люблю тебя, Уэст!
Не стыжусь признаться: каждый раз, когда она так произносит мое имя, член у меня вскакивает по стойке «смирно» – и, надеюсь, так будет всегда. Я снова начал ее целовать: шею, горло, ямку над ключицами…
Табун мустангов под ребрами уже мчался галопом, когда я уложил Аду на заднее сиденье. Приподнял футболку, чтобы видеть ее идеальные груди, и вошел в нее. Я видел, как она закатила глаза и приоткрыла рот.
– Черт, Ада! – прорычал я. – Все это время я мечтал о тебе… мечтал об этом… – Ее дыхание все учащалось. – Но реальность в тысячу раз лучше мечты!
Она потянула меня к себе, чтобы поцеловать. Я хотел снять шляпу, но она меня остановила.
– Шляпу оставь, ковбой! – приказала она с порочной улыбкой, от которой я совсем потерял голову!
И, разумеется, остался в шляпе.
Почти два часа спустя мы въехали на территорию «Ребел блю». Солнце садилось за горы, и я ощущал себя словно на вершине мира.
– Надеюсь, мы ничего не пропустили, – с беспокойством заметила Ада. – Будет очень стыдно, если окажется, что они уже приехали!
– Если так, – ухмыльнувшись, ответил я, – тебе некого винить, кроме себя самой!
Но я знал: мы ничего не пропустили. Правда, не успеем заехать в
