и усвоили западный образ мышления. В результате произошел бунт. Все это вызвало у Тимоти настороженность и холодность по отношению к Китаю».
Глава 18
Прах к праху, пепел к пеплу
«Дорогая Сюлин,
Ты все знаешь из моих предыдущих двух писем. Вот уже три месяца меня преследуют боли и лихорадка – болезнь затягивается, и выздоровления пока не предвидится, о чем я глубоко сожалею. В прошлом декабре твоего брата уволили из армии, отобрав все почести, и отослали домой. Теперь я в Таоюане, вдали от всех дел. Отойти от некоего человека – это словно пересечь пропасть. Правительство продолжает свою работу. министерство финансов назначило меня своим консультантом в государственную компанию, производящую ткацкие станки. Должность чисто номинальная, мне не приходится ходить на работу каждый день. Зарплаты хватает на скромное существование. Как же это мучительно!
Я пережил немало боли, душевной и телесной. Одна ты, моя дорогая сестра, знаешь об этом. С прошлого года мы с женой перешли в христианство и постоянно посещаем церковь. Постепенно перед нами открывается свет. Наше горе и радость зависят только от воли небес. Желаю тебе и твоему чудесному мужу, Ги Лисяну, супружеского счастья и здоровья!
Твой брат Ципей
13-й год Республики, 15 мая»
Письмо было написано в 1954 году. По нему можно судить о душевном состоянии Цянь Чжолуня и его взглядах в последние годы жизни.
Из письма ясно, что он вышел в отставку. Слова о «скромном существовании» дают понять, что зарплату на посту, куда его назначило министерство финансов, он получал совсем небольшую. Под «определенным человеком», безусловно, имеется в виду Чан Кайши. Он не смог отправить своего друга на смерть – вероятно, и Сон Мейлин сыграла тут значительную роль. Чан Кайши знал, что Цянь Чжолунь оплакивает своего сына и невестку. В жизни любого человека такая утрата стала бы трагедией. Ненависть, вызванная их казнью, наверняка и привела к расколу – это понятно даже тому, кто не знает всей ситуации. Чжолуня лишили военных привилегий и оставили ему лишь скудное жалованье. И это после многих лет преданной службы! Очевидно, переход в христианство был вызван душевными муками, которые Цянь Чжолунь пытался как-то облегчить.
Письма от родных были для него словно луч солнца, согревающий заледеневшее сердце. Переписка между братом и сестрой никогда не прерывалась. Пожелтевшие страницы рассказывают о событиях повседневной жизни, протекавшей в необыкновенные времена. Их письма служат источником воспоминаний для многочисленных потомков.
5 декабря 2018 года. Записи с интервью:
Официальный визит в Тайбэй.
В два часа на четвертый день, Тайбэй 101, первый этаж, кафе «Данте».
Наконец-то мне удалось договориться о встрече с внуком Цянь Чжолуня, Цянь Юсянем, сыном его дочери, Шен Юцзянем, и уже совсем старым Цянь Сянханем, вторым по старшинству сыном Цянь Чжолуня.
У меня было множество вопросов к потомкам генерала Чжолуня.
Во-первых, часто ли Цянь Сюлин бывала на Тайване в 1950–1960-х? А когда она встречалась со старшими кузенами, часто ли они упоминали о спасении заложников в Бельгии?
Цянь Юсянь был седой, за семьдесят лет, но крепкий и с румянцем на лице. Когда его отца, Цянь Кесяня, и мать, Ван Ючжун, казнили, его старшей сестре было двенадцать, ему самому десять, его младшему брату восемь, а младшей сестре – всего шесть лет.
На мой вопрос он ответил так:
«Раньше я и не слышал о том, что тетя Сюлин спасала заложников в Бельгии. Раньше – это до сериала на CCTV. Тогда никто из нас об этом не знал. Конечно, мы в то время были совсем маленькие. Наша тетя приезжала на Тайвань повидаться с нашим дедом. Они говорили между собой, не в нашем присутствии. Но и мой дед тоже ничего такого не упоминал. Думаю, им это не казалось чем-то особенным – все равно что руку поднять. Вот они и не говорили, и нам тоже не рассказывали».
Цянь Сянхань был младшим братом Цянь Сянхе, второго сына Цянь Чжолуня. На момент интервью ему перевалило за восемьдесят. Он был старшим в семье – на поколение старше Цянь Юсяня.
«Тетя Цянь приезжала в Тайбэй повидаться с моим отцом и дядей Чжолунем. Я, в основном, присутствовал при их встречах. Собираясь, они много беседовали, рассказывали про свои семьи, детей и старых друзей из Исиня, их родины. Я никогда не слышал ни одного упоминания про заложников. Вряд ли мой отец или дядя Чжолунь о них говорили».
«Иными словами, если бы не сериал по CCTV про «Китаянку под прицелом гестапо», потомки семьи Цянь никогда бы и не узнали, что их тетка Цянь Сюлин спасла тех заложников».
Это легко объяснить тем, что она не считала свой поступок подвигом. Многие люди из ее поколения жили ради страны, отказывались от семей и детей, жертвовали собственными жизнями и жизнями всего клана. Поэтому спасти человека, на их взгляд, было все равно что встретить приятеля и попросить об услуге. Что тут особенного?
Таково было и мнение Шен Юцзяня. Детские годы он провел бок о бок с дедом, Цянь Чжолунем. Ему запомнилось, что когда тетя Сюлин приезжала к ним, разговоры велись преимущественно о детях – ее собственных и всех остальных.
Каково же было душевное состояние Цянь Чжолуня в последние годы жизни?
В материалах о Чжолуне, которые переслал нам Цянь Юсянь, была статья, написанная старшим сыном Чжолуня, Цянь Кехуном, под названием «Жизнь моего отца». В ней он упоминает и о его последних годах:
«Отец, в свои последние годы, и моя мачеха стали ревностными последователями Иисуса. Каждое утро и вечер они отправлялись на молитву, посещали религиозные собрания, проповедовали Евангелие и участвовали в благотворительных мероприятиях. Отец покончил с курением, выпивкой и прочими подобными привычками. Он питал глубокую любовь к родному краю. Везде, где он оказывался, от Нанкина до Чунцина, он поддерживал контакты с соотечественниками и устраивал кружки выходцев из Исиня. Отец единолично основал в Нанкине «Зал Цветущей Сливы И Синя». После переезда на Тайвань они с Чан Юлином, Си Шахоном и другими бизнесменами организовали в Тайбэе «Общество друзей Исиня» и стали публиковать “Городские новости Исиня”. Каллиграфию для издания выполнял отец».
Потомки господина Чжолуня много рассказывали о пожилом сгорбленном, худом мужчине, который ходил под зонтиком под горячими безжалостными тайбэйскими ливнями, постепенно исчезая из виду на фоне зеленых зарослей. Его волосы, некогда темные и густые, поредели и поседели. Взгляд утратил былой свет. На
