а также от покупателей кофе, оставляющих добровольные пожертвования в магазинах96.
Изобретатель Рауль Раудалес, работающий на Coffее Kids, разрабатывает модель солнечной сушилки. Если она получится дешевой и эффективной, то принесет мелким фермерам большую пользу. Собранные кофейные ягоды нужно обработать в течение 24 часов, иначе они начинают бродить. Не имея собственных сушильных приспособлений, фермеры вынуждены продавать урожай койотам – посредникам, которые скупают кофе за бесценок. Солнечная сушилка позволит фермерам обрабатывать зерна до последней стадии и не торопиться с продажей, а дождаться хорошей цены.
Глава тридцать четвертая
Кофе и экология
Фермеры могут повысить стоимость своего кофе еще одним способом – производить экологически чистый продукт. Пионером сертифицирования и рекламы такого кофе стал в середине 1980-х годов Гари Толбой из Coffee Bean International (CBI), работавший в тесном сотрудничестве с Томом Хардингом из Ассоциации содействия экологически чистым продуктам (OCIA). Они первыми начали сертифицировать кофе мексиканских и гватемальских кооперативов.
Экологически чистый кофе занимает сейчас 3 % элитного продаваемого кофе. Правда, многие эксперты скептически относятся к его качеству. Первое время такой кофе действительно был очень неважным: его поставляли бедные фермеры, чья продукция была экологически чистой по умолчанию, поскольку они не имели средств на удобрения и пестициды. Им также не хватало возможностей для правильного обрезания деревьев и надлежащей обработки урожая. С годами, однако, качество экологически чистого кофе существенно повысилось – в немалой степени благодаря стараниям таких энтузиастов, как Карен Себрерос, деловая дама из Сан-Диего.
В 1989 году Карен (которая вышла замуж за представителя обширного мексиканского семейства) узнала, что у нее трудноизлечимое заболевание сердца и, возможно, понадобится пересадка органа. Врачи настоятельно рекомендовали ей не удаляться от хороших больниц и планировать свои перемещения по минутам. Но Карен хотела жить полной жизнью и полетела в Южную Америку проведать своего деверя Джорджа, который поселился в глухой перуанской деревне Тамборапа. «Там не было водопровода и электричества, но зато были люди – удивительно жизнерадостные, счастливые и открытые», – вспоминала Карен. Они выращивали кофе, получая 8 центов за фунт.
Желая помочь, Карен уговорила жителей набрать ей 100 фунтов кофе и занялась им в своем заднем дворике: очистила от камешков, веточек и гнилых ягод, а потом высушила. Но после обжарки выяснилось, что зерна сильно отдают землей, на которой сушились. С помощью Гари Толбоя и Тома Хардинга Карен помогла улучшить местный кофе и получить сертификат экологически чистого продукта. На деньги от его продажи в Тамборапа провели электричество, водопровод, телефоны, построили мосты, школу и лабораторию тестирования качества, благоустроили улицы. «А люди остались такими же жизнерадостными, счастливыми и открытыми». Самое удивительное – болезнь Карен исчезла без следа.
С годами Карен Себрерос значительно расширила свой бизнес. «Сейчас мы поставляем просто фантастический кофе». Фирма Карен – сначала она называлась Elan International, а потом Eco Coffee Company – выступает в роли посредника-помощника: учит фермеров повышать качество и берет на себя всю работу по оформлению сертификатов.
«Когда мы начинали, необходимой документации не было даже на испанском, не говоря уже об индейских языках». Многие фермеры не умели читать и, конечно, не имели заверенных топографических описаний участков, которые требовали OCIA и другие сертификационные агентства. Не было у них и денег, чтобы заплатить (и немало) за рассмотрение заявки; эти суммы поначалу предоставляла Elan. Для получения сертификата кофе полагалось тестировать на предмет отсутствия химикатов в течение трех лет подряд. Все процедуры стоили около 30 тысяч долларов. Но затраты можно было окупить с лихвой: это доказали кооперативы, производящие «Pipil Organic Coffee» в Сальвадоре, «Aztec Harvest» в Мексике и другие сорта в разных странах Латинской Америки. Сертифицированный экологически чистый кофе производят теперь также в Индонезии и Африке.
По иронии судьбы самым естественным образом чистый кофе (большинство эфиопских и индонезийских зерен) нельзя продать как экологический продукт, поскольку он не сертифицирован. Вместе с тем распространено убеждение, что во многих случаях кофе, продаваемый под видом «экологически чистого», на самом деле таковым не является. И быть не может, как считают скептики вроде Билла Макалпина. «Не бывает такого продукта, как экологически чистый да еще и хороший кофе», – утверждает он. На ферме «Ла Минита» максимум экологичности и минимум химии, но «абсолютная экологичность» вызывает у Макалпина только усмешку. Его кофейные деревья выглядят гораздо здоровее, чем «экологичные» посадки, которые я видел на другой ферме в Коста-Рике, – тощие чахлые кустики.
Пестициды ничем не угрожают потребителю, поскольку оседают главным образом на кожуре кофейной ягоды. При обжарке исчезают их последние следы. Тем не менее по интенсивности обработки пестицидами кофе занимает третье место среди всех культур, после хлопка и табака. Что касается удобрений, то почве, по-видимому, безразлично, как пополняются ее питательные элементы, – за счет органических удобрений или химических продуктов (последние получают главным образом из углеводородов, в частности из нефти и газа). И все же для тех любителей кофе, которых заботит состояние природной среды и здоровье рабочих, «экологичность» продукта имеет значение, и они готовы платить за нее.
Вместе с тем даже производство сертифицированного экологически чистого кофе может чудовищно загрязнять воду. Многие годы мякоть, отделенную в ходе «мокрого процесса», спускали вниз по течению рек; разлагаясь, она лишала воду кислорода, травила рыбу и прочую живность, а также невыносимо воняла. Загрязнение, причиненное Центральной долине в Коста-Рике, на две трети объясняется отходами кофейного производства. Лишь недавно строгий национальный закон положил конец порочной практике. Правда, кое-где его не соблюдают.
К счастью, есть другие способы утилизации отходов; некоторые я сам видел во время поездки по Латинской Америке. В гватемальской «Орифламе» отделенную мякоть помещают в большие бункеры и засыпают известью. Там она постепенно разлагается, не отравляя при этом природу. Вода, используемая в процессе ферментации, многократно процеживается, пока не остается густой осадок; его тоже закладывают в бункеры и в результате получают великолепное органическое удобрение. В дело идет даже сухая шелуха: ею топят сушилки.
На экспериментальном производстве в Гондурасе мне показали, как перерабатывают мякоть калифорнийские красные черви: всего за три месяца они превращают ее в плодородный гумус. А крохотные африканские осы, как выяснилось, могут успешно бороться с кофейным сверлильщиком брока. Наконец, я побывал на экологическом кофейном курорте в Матагальпе (Никарагуа), который организовали Эдди и Мауси Кюль. Ферма «Сельва негра» (Selva Negra, или Черный лес), названная в честь немецкого Шварцвальда, откуда родом предки хозяев, занимает 2 тысячи акров; значительная ее часть покрыта девственным лесом. Посетители могут отведать вкусные блюда в хижинах, напоминающих швейцарские шале, и выпить кофе из зерен, высушенных на солнце. Кофейная мякоть, навоз и прочие органические отходы разлагаются под воздействием анаэробных бактерий в подземном контейнере и
