удивленный, спросил ее: «Зачем вам две палочки, вы же здесь одна?»
– Это за моего старшего кузена, – ответила Сюлин.
Она поднесла руки к лицу в молитвенном жесте, шепча про себя слова благодарности. Слезы текли у нее по лицу.
Директор Цянь отвел ее также к могиле Цянь Вангмао, где она тоже увидела несколько ценных реликвий. Теперь она знала, почему в мире Ханчжоу и Сучжоу называются «небесами человечности на земле». Все украшения и тонкие ремесленные изделия там были изготовлены по приказу ее великого предка, Цянь Лю. При нем Западное озеро было увеличено в три раза. Там сохранились великолепные природные пейзажи, хотя ради этого пришлось приложить немало труда. Теперь озеро являлось национальным культурным достоянием. Сады в Сучжоу посадил его сын – по настоянию отца. На их культивацию ушло много лет. Позднейшие поколения об этом уже не помнили.
На древней стеле разными шрифтами были написаны цитаты из изречений Цянь Лю:
«Пусть род этот живет за прекрасными стенами города, где растут сосны и клены, посаженные его предками. Да процветает семья, основавшая это королевство. Да будут его дети и внуки править вечно».
Груз упал с души Сюлин – словно луч солнца пробился сквозь грозовые тучи. Теперь она убедилась, что память способна преодолевать время и передаваться следующим поколениям.
Больше всего ей хотелось ступить на землю родного города. Сердце у нее быстро колотилось. За окнами машины расстилались поля – золотые, темно-зеленые, фиолетовые. Она знала, что это цветет рапс, пшеница, а дальше – лотосы, головки которых она собирала и, жареные, подавала к столу. Они так замечательно пахли!
К югу от пяти горных хребтов, отрезанный от родины и семьи, я тосковал всю зиму и весну.
Подходя к деревне, я ощутил покой, но не смог заговорить с человеком, направлявшимся ко мне.
Эти строки из поэмы династии Тан читал им когда-то господин Гао. Поместье семьи Цянь давно разрушилось. На подоконниках проросла трава, которая теперь склонилась под ветром навстречу Цянь Сюлин.
Как и планировалось, ее встретил внучатый племянник по имени Чжацзи. Она знала, что не так давно ему пришлось сменить фамилию. Имя он тоже придумал другое. Но в сердце у него ничего не изменилось. Он по-прежнему принадлежал к клану Цянь. И в семье его продолжали называть Чжацзи.
На тот момент Чжацзи работал начальником бухгалтерии отеля в Исинье. Он был единственным членом семьи Цянь, устроившимся на государственную должность. Одной из причин тому являлась, безусловно, смена фамилии. Ради Сюлин он прибегнул к своим связям и на неделю получил в пользование минивэн от местного хозяйственного магазина. К сожалению, тот был совсем старый и нуждался в ремонте, не говоря уже о бензине. Чжацзи сумел всего за неделю починить минивэн и раздобыть 200 литров топлива.
На встречу с Сюлин Чжацзи выехал рано утром и погнал минивэн к пещерам Шан Юань. Приезд Цянь Сюлин был огромным событием для всей семьи. Господин Чжацзи помнил его во всех подробностях даже спустя 30 лет:
«В два часа дня я остановил машину на парковке перед главным входом в пещеры Шан Юань и встал рядом с табличкой «Тетя Цянь Сюлин». Примерно полчаса спустя женщина средних лет – на вид около пятидесяти, – одетая очень нарядно, подошла ко мне. Волосы у нее были завиты крупными волнами, на лице – легкий макияж. Ее кожа казалась необычно светлой, на губах была помада. В начале мая погода стояла еще прохладная. На женщине было длинное темно-зеленое платье с золотой вышивкой, на груди – бриллиантовая брошь, на ногах – чулки и светлые туфли на высоких каблуках. В Китае так никто не одевался. Улыбаясь, она приблизилась ко мне и сказала на чистом исиньском диалекте: “Ты, наверное, Чжацзи!” Я назвал ее тетей, и она крепко меня обняла, не говоря больше ни слова. Я заметил слезы у нее на щеках.
Когда мы въехали в город Исинь, Цянь Сюлин внезапно заметила, что хотела бы пройтись пешком и посмотреть, какие изменения произошли в старом центре. Чжацзи не предполагал, что ее появление произведет фурор. Самой оживленной в городе была улица, идущая от моста Тайхи до отеля Исинь, и вокруг Сюлин там собралась толпа. Их маленький городок еще не открылся для мира. Улицы там были узкие, но это придавало им уюта. Никогда в Исинье не появлялась женщина в сверкающих украшениях, свободно бродящая сама по себе. Любопытные зеваки преследовали Сюлин по пятам.
Она улыбалась и здоровалась с изумленными людьми. Даже когда особо настойчивые заглядывали ей прямо в лицо, она лишь улыбалась в ответ и протягивала руку для рукопожатия. В результате все остались от нее в восторге; многие сочли, что в городке снимается кино, а она – знаменитая актриса Бейянь. Другие утверждали, что она – Ван Данфень! Чжацзи громко объяснял: «Она не актриса, а китаянка, живущая за границей. Она из нашего Исиня! Пожалуйста, пропустите нас».
Цянь Сюлин спросила Чжацзи, сохранилось ли здание школы, которое раньше находилось в километре к югу. Когда они проходили мимо одной улочки, Сюлин внезапно остановилась и сказала: «Здесь был северный вход в Классическую Академию. Здесь жила семья Чжолуня, в доме номер 5. Он еще на месте? Кто там теперь живет?»
Она задавала один вопрос за другим. Чжацзи не мог ответить на все. Иногда у него и правда не было ответов. Похоже, тетка это поняла и перестала спрашивать.
Они подошли к высокому бетонному мосту в центре города. Сюлин огляделась по сторонам, немного поколебалась, а потом все-таки спросила: «Это мост Цзяо? Он был самым высоким арочным каменным мостом в мои времена. Его украшали каменные львы. Мы забирались на них и играли».
Чжацзи ответил: «Его взорвали, а потом восстановили во время Культурной революции».
Она поглядела на реку: «И река обмелела. Раньше вода в ней была прозрачная. Такое ощущение, что ее расширили».
Их поездка была восхитительной и в то же время бесспорно печальной. С остановками они прошли до отеля Исиня. На первом этаже их встретил просторный, ярко освещенный холл. Стены там были украшены транспарантами с политическими лозунгами, красными лентами и флагами. Чжацзи сказал, что это самая большая гостиница в городе, с самыми высокими стандартами. Однако частных банкетных залов здесь нет. Их праздничный ужин с родными пройдет в южной части холла, на первом этаже, за большим круглым столом, вмещающим двенадцать человек.
Настало время Цянь Сюлин встретиться с родственниками. При виде их настороженных лиц она от неожиданности залилась слезами.
