Родня по привычке называла ее дядей Си. Молодежь – тетей.
В общем столпотворении, пока все знакомились между собой, Сюлин внезапно разглядела в лицах многих племянников и племянниц сходство с их родителями. Это сильно тронуло ее. Подарки из-за границы растопили лед и вызвали поток восторженных восклицаний. Радостные возгласы перемежались с печальными новостями о кончине многих родных. Из старшего поколения семьи Цянь в живых никого не осталось. Цянь Сюлин мало знала об их судьбах в последние годы. Но и об обстоятельствах смерти спрашивать не решилась. Из братьев и сестер ее поколения некоторые уехали из городка, а другие, по той или иной причине, преждевременно покинули этот мир.
В основном на встречу пришли племянники и племянницы. Поначалу они вели себя сдержанно. Когда надо было рассаживаться, стало ясно, что места за столом всем не хватит – они еле-еле втиснулись на расставленные стулья. Официанты с трудом пробивались к столу, чтобы поставить блюда. Чжацзи обсудил ситуацию с управляющим гостиницей, и тот распорядился выделить им банкетный зал на втором этаже. Всей толпой они поднялись наверх. Цянь Сюлин улыбалась: «Почему мы переходим? Мне и тут понравилось». Все члены семьи Цянь помогали таскать стулья. Но их движения казались автоматическими, отрепетированными. Хотя ужин продолжался на полчаса дольше запланированного, Цянь Сюлин приходила в восторг от каждого подаваемого блюда. Учуяв аромат «первого по-исиньски», она воскликнула: «Именно так оно и должно пахнуть!» На глазах у нее выступили слезы.
По воспоминаниям Чжацзи, блюда для того банкета были приготовлены с максимальным тщанием. Их шеф-повара, выдающегося мастера, звали Ю Чжулен. Когда важное лицо приезжало в Исинь, готовить приглашали только его. В тот день он проявил все свое умение, отобрав лучшие сезонные ингредиенты для местных блюд по просьбе Чжацзи. Подача его не очень интересовала, зато качество блюд было отменным. Он подал «Свернувшегося дракона и глупого тигра», креветки в соусе гинко, кисло-сладкую рыбу-мандаринку – традиционные исиньские яства. Для готовки он использовал только исиньскую керамическую посуду белого цвета, которую наполнил проростками бамбука, маленькими сушеными грибами, кусочками курицы и т. д. Бульон оказался крепким, но не жирным – в нем была и курица, и сушеные гребешки, и ветчина, и сушеные креветки. Почти целый день котел простоял на медленном огне. Жареный угорь и суп из рыбных шариков были свежими на вкус, густыми и ароматными. Проростки чеснока с бобами сверкали нефритовой зеленью и хрустели во рту, перенося Цянь Сюлин во времена ее юности. Каждый раз, когда подавали следующее блюдо, она сначала любовалась им, а потом безошибочно провозглашала название. Она пробовала все без исключения и бесконечно восхищалась. Последним повар подал суп из рыбных голов. Для него он использовал большой керамический котелок, налив туда молочно-белый суп с ярко-зеленым лемонграссом, черными грибами-«ушками» и ростками бамбука. Вкус был потрясающим. Если бы такой суп подали в Бельгии, он прогремел бы на весь Брюссель!
Примерно на середине обеда Цянь Сюлин встала и попросила дать ей бумагу и ручку, чтобы она могла записать все блюда, которые попробовала, а потом приготовить их у себя в ресторане. Чжацзи заранее припас для нее меню, а теперь передал тетке. Она взяла его с улыбкой и быстро положила к себе в сумочку. Потом, в конце ужина, достала меню снова. Она выразила желание видеть шеф-повара, а также посетить кухню.
Чжацзи позвал Ю Чжулена в обеденный зал. Цянь Сюлин поклонилась ему: «Мастер Ю, ваша еда была потрясающей. Я провела вдали от дома много десятилетий. Этот ужин заполнил многолетний провал в моем сердце».
Ю Чжулену было лишь немного за тридцать, и он не привык получать от старших подобные комплименты.
Она спросила, сколько мастер Ю получает в месяц.
Немного подумав, он ответил: «32 юаня».
Цянь Сюлин ответила: «Как вы смотрите на то, чтобы поработать в моем ресторане в Брюсселе? Я буду платить вам по 3000 юаней в месяц».
Ю Чжулен испугался. 3000 юаней равнялось десятилетней зарплате в Китае. Он не знал, где находится Бельгия – только то, что она далеко, где-то в Европе. Однако раньше он никогда не покидал столицы провинции. Но тут же он подумал о практической стороне дела и, не удержавшись, выпалил: «Звучит заманчиво, но я еще не отработал свои двенадцать лет на государство».
«На государство?» – Сюлин была удивлена.
Чжацзи ей объяснил. Она все поняла и ответила: «Об этом не беспокойтесь. Я позабочусь о вашей пенсии и страховке. Всю ответственность я беру на себя».
Люди в Китае понятия не имели, что означает «пенсия» или «страховка».
Ю Чжулен весь вспотел. Он спешно извинился перед Цянь Сюлин и сбежал к себе на кухню.
В тот день Сюлин пришлось пожалеть не только об отказе шеф-повара Ю от ее предложения. Она не понимала, почему всякий раз, когда заходит разговор о мосте Ванг По и старом поместье Цянь, практически все уговаривают ее не ездить туда. Родные в один голос твердили: на дороге ведутся работы, машине там не проехать. Она отвечала: «Что же, тогда возьмем лодку». В детстве она часто ездила в город с отцом на моторке под соломенной крышей, любуясь пейзажами по берегам реки. Сюлин просила Чжацзи как можно скорее забронировать им лодку. Однако он сказал, что река разлилась и на лодке тоже не проплыть. Цянь Сюлин заметила испуг на лицах родных, но не поняла, чем он может объясняться. Она спросила их, но они утверждали, что никакой особой причины нет. Однако все испытывали некоторую неловкость. Казалось, они и хотят что-то сказать, но вынуждены придержать языки. Сюлин возмутилась – почему все тут так сложно?
Она приехала на родину, чтобы побывать на могилах отца и матери, а также остальных предков. «Мне казалось, что все они ждут моего возвращения!»
Чжацзи был сообразительным юношей; когда они остались с теткой наедине, он сказал ей:
– Тетя, это ваш пробный визит на родину. Наша страна сейчас в процессе реформ, мы открываемся миру. Жизнь в Китае налаживается. В следующий раз, когда вы приедете, мост Ванг По уже будет отреставрирован, и я непременно отвезу вас и туда, и в ваш старый дом.
Позднее Цянь Сюлин узнала, что организация ужина с родными была весьма непростой задачей. Всех их заранее предупредили, что они могут и что не могут с ней обсуждать. Относительно моста Ванг По и поместья Цянь было заявлено, что туда иностранцам ехать нельзя. Вынужденные подчиниться властям, родные отклонили ее просьбу.
Восемь лет спустя, когда Цянь Сюлин снова ступила на родную землю, она увидела,
