второго дворика, а рядом с ним – комната хозяйки. Однако все остальные стены разрушились. Если бы ей не указали на этот дом, она ни за что не узнала бы его, даже если бы простояла рядом целый день.
Маленький отцовский кабинет был сердцем их поместья. Столько решений, включая ее отправку в Бельгию на учебу, были приняты в нем!
Однако теперь он превратился в склад местного кооперативного хозяйства, и там хранились удобрения, химикаты и тому подобное. Дверь была заперта. Сторожа нигде отыскать не удалось. Цянь Сюлин заглянула внутрь через незастекленное окно.
То, что она увидела, причинило ей боль. «Идемте», – решительно сказала она.
Слова прозвучали чересчур громко.
Ее сопровождающие изменились в лице. Судя по их молчанию, они жалели, что туда пришли.
Сюлин упрекала себя за эту внезапную вспышку.
В конце концов, кто она такая? Обычный дезертир, который так и не вернулся домой, случайный турист, проезжающий мимо. Эта деревня и дома в ней пережили вместе со страной множество перипетий, процветание и упадок. За бурей всегда следовало солнце. Она же укрылась от бурь. Люди на родине тем временем жили, трудились, боролись – без ее участия.
Она сожалела о том, что время нельзя обратить вспять, нельзя вернуться назад на несколько десятилетий. Когда-то она совершила побег. Ничего уже не изменишь – это осознание острой болью отозвалось у нее в сердце.
В угнетающем молчании они с Грегори покинули деревню. Сразу после поездки Сюлин обратилась к начальнику отдела эмиграции, сопровождавшему ее. Она хотела купить участок земли, чтобы установить там монумент в честь предков семьи Цянь.
Ее запрос был немедленно удовлетворен. За дело взялся Рабочий Фронт, осуществлявший координацию проекта. Через сутки Цянь Сюлин снова вернулась в поместье Цянь. Она остановилась на участке, расположенном на южном склоне холма, который на тот момент принадлежал местному фермеру. Поскольку при ней находились представители властей, фермер решил поторговаться, и ему предложили хорошую цену. В тот же день начались работы по установке монумента. На нем она хотела поместить фотографии матери и отца, а также других предков. Если от кого-то не осталось фотографий, их заменили предметами личного обихода – портсигаром или наперстком. Старый каменщик помог Сюлин выбрать подходящий камень. Уже ночью на нем начали выполнять гравировку с именами предков, расположенных по старшинству. Когда памятник был готов, Сюлин пригласила родных отдать дань памяти мертвым.
И только тогда она упала на землю и громко разрыдалась; слезы потекли потоком, словно река Янцзы.
По пути обратно Сюлин сказала Грегори, что подобную боль испытывала лишь дважды в жизни. Первый раз – когда ее отец покинул этот мир. Она жила на другом конце света и не могла приехать. Слезы облегчили ее душу и примирили с потерей.
Она достала из кармана небольшой флакон и наполнила его землей с могилы, а потом сунула обратно, не сказав ни слова.
Ее племянница, Цянь Танья, рассказывала о тех событиях:
«В дяде Си всегда была жесткость. Если она принимала решение, то добивалась его выполнения – как с постройкой мемориала Цянь. На все у нее ушло каких-то пару дней, от начала до конца. Когда мемориал был готов, ее настроение заметно улучшилось. Она принялась рассказывать нам о своих детях в Бельгии. Она очень радовалась. Но ни разу не упоминала о заложниках, которых спасла. Мы понятия не имели, что в Бельгии она является «национальной героиней».
Ее внучатый племянник, Чжацзи, вспоминал:
«К нам, представителям молодого поколения, она обращалась с вопросом, не хотим ли мы посетить ее в Бельгии. Молодежи не стоит засиживаться дома – надо ставить перед собой большие цели. Теперь, когда страна открыта, вам надо поездить, посмотреть на остальной мир. По ее мнению, нам следовало приехать к ней в Бельгию и поработать в ресторане. Поучиться готовить, а потом открыть собственное заведение. Можно открыть не ресторан, а небольшой ларек с едой навынос – это тоже приносит деньги. Тогда они вернутся в Китай уже опытными предпринимателями. Конечно, многие мои родственники позднее приняли ее предложение. «Нефритовый источник» превратился в подобие академии, где растили новых шеф-поваров и владельцев бизнеса».
Когда памятник был готов, представители властей пригласили Цянь Сюлин и Грегори посетить расположенную в деревне фабрику, где производилась огнеупорная одежда. По пути один из чиновников упомянул о том, что его отец учился в поместье Цянь вместе с Сюлин. Они были дальними родственниками. Он кое-что рассказал о поместье: «В период Культурной революции его считали чуть ли не осиным гнездом. Поместье снесли, а в оставшихся помещениях разместили склады. Кто знал, что мир так изменится?» Казалось, его мысли где-то блуждают. Порой он словно смеялся сам над собой, пытаясь объяснить, что произошло. Цянь Сюлин молча слушала его. Управляющий фабрикой проводил их в мастерские и показал, что там производят. Посмотреть было на что. Сюлин восхищалась: «Я и не думала, что в нашей деревне появится производство такого размаха – это же удивительно!» Чиновник объяснил ей, что подобные фабрики строятся повсеместно. Никто больше не сидит дома и не теряет времени впустую.
Они прошли в кабинет директора фабрики. Сели на кожаный диван и выпили чаю. Директор показал им огромную грушу и, смущаясь, сказал: «Я послал подчиненного купить фруктов, но сейчас продают только груши».
– Надо же! Какая гигантская! – Цянь Сюлин рассмеялась.
Она повернулась к Ги Лисяну и объяснила:
– Есть китайская традиция, которой ты не знаешь: груши нельзя делить, нельзя резать на куски.
– И что мы будем делать? – спросил Грегори, всплеснув руками.
– Ты здесь впервые, поэтому удостаиваешься чести съесть грушу целиком.
Грегори ответил:
– Почему бы нам не нарушить традицию и не разбить древнее заклятие? Разрежем ее и съедим, и тогда каждый получит немного сладкого. Хорошо?
Невероятно! Обычно молчаливый Грегори вдруг разразился таким потоком цветистых слов! Цянь Сюлин искренне удивилась.
В результате полукилограммовую грушу разрезали на восемь частей.
Все съели по кусочку и сказали, что она действительно сладкая.
Глава 20
Моя бабушка – герой?
4 сентября 2000 года в газетах Экоссинна появилось сообщение о присвоении мадам Цян Сюлин титула «Почетный гражданин города».
В том году ей исполнилось 88 лет.
Многое произошло с тех пор, но события имеют свойство забываться. Только те, что оставили отпечаток в сердце, остаются надолго.
Весной 1995 в возрасте 86 лет умер Грегори. Рассудок его немного помутился, он много чего не помнил. А когда наступало просветление, испытывал постоянную боль. Цянь Сюлин понимала, что Грегори уйдет первым, и нашла для
