будете под охраной.
Кейс что-то пробормотал, а Зик застонал. Халли прочистила горло.
— Спасибо за гостеприимство. Надеюсь, вы услышали искренность в моих словах и нашем предложении. Поверьте, эти путы не нужны; мы сделаем все, что вы попросите. Я и мой спутник также очень нуждаемся в целителе.
Его взгляд был нервирующим, особенно с этими острыми клыками, выпирающими над нижней губой. Через несколько мгновений он вздохнул.
— Нам еще многое предстоит обсудить, но я позволю вам и вашим спутникам отдохнуть и подлечиться.
Халли слабо улыбнулась в знак благодарности. Однако Лорд-старейшина заговорил снова:
— Если вы решите пойти против своего слова, Гора решит вашу судьбу.
Халли не хотелось выяснять, что это значит. У нее болели колени и пульсировали пальцы.
— Мы понимаем.
Он кивнул, отпуская их, и охранники помогли им троим подняться на ноги. Когда все вышли из зала, Халли едва не упала от облегчения.
Она справилась. Или почти справилась, во всяком случае.
— Спасибо, — прошептал Зик. То, что их не убили, казалось, придало ему сил, но свежая кровь испачкала его рубашку.
Кейс молчал всю дорогу, и Халли не могла его винить. В голове у нее крутились мысли о том, что произошло на приеме у Лорда-старейшины. Она надеялась, что сделала достаточно.
Они узнают об этом утром. «Надеюсь».
Глава 23
Закончить то, что мы начали
Кейс
У Кейса были лишь незначительные ушибы и царапины, но таинственная золотая пыль все равно подлатала их. Прошло не меньше часа с тех пор, как строгая ялвийка намазала снадобьем его, Халли и Зика и прошептала — или даже пропела — несколько слов на своем языке.
Само исцеление не давало никаких ощущений. Было почти фантомное жжение, но пока Кейс определялся, как его описать, раны, пусть и небольшие, исчезли. Остались только грязь и запекшаяся кровь, которые требовалось смыть. Затем он спросил о пробитой барабанной перепонке, и, как ни странно, женщина залечила ее в считанные секунды.
Кейс взглянул на Зика. Брат лежал на кровати, слишком длинной даже для его роста. Свет от очага в общей комнате проникал через щель в двери и падал на его напряженное лицо. Даже во сне Зик, похоже, испытывал боль, хотя женщина исцелила и его. Адреналин, полученный во время боя, полностью выработался, а рана в плече, нанесенная сирлом, продолжала кровить. Просто чудо, что он не истек кровью на улицах разрушенного города.
Кейс дрожал даже сейчас, час спустя. Тогда же все было как в тумане, и мысль о том, что он может потерять брата, казалась немыслимой. Нагс пропал, Эбба умерла. Уже одно это было тяжело, но Зик…
Он тяжело сглотнул и отмахнулся от воспоминаний о более счастливых временах с Нагсом — полетах за городом под бескрайним голубым небом, совместных застольях и мечтах в шумной таверне на окраине верхнего города. Кейс отогнал воспоминания, как Эбба насмехалась над ними, пока они взбирались на дерево, или как изумилась, когда он победил ее в состязании по метанию из пращи.
Кейс не мог сомкнуть глаз.
Он посмотрел в сторону общей комнаты. Вспомнил, что видел несколько кожаных книг на металлических полках по бокам камина, когда они заходили туда раньше. Вдруг те написаны на общем языке? Хорошая книга — единственное, что могло бы сейчас ему помочь.
Не успел Кейс шагнуть в комнату, как до его слуха донесся тихий звук. Он оглянулся на Зика: брат спал крепким сном, его дыхание было неровным, но шумел не он. Кейс посмотрел на дверь. Звук был тихим, похожим на затрудненное дыхание. Халли?
Не издав ни шороха, он заглянул в щель. Фигура с длинными, заплетенными в косу волосами сидела в кресле у камина. Он шагнул в маленькую гостиную.
— Халли?
Она обернулась, вытирая глаза.
— Да?
— Не знал, что ты проснулась.
Она разгладила складки на своей испачканной кровью блузке.
— Я не могла уснуть. — Халли всхлипнула и вытерла слезы рукавом. — Прости. Я не хотела тебя будить.
— Ты и не будила. Я… я тоже не мог уснуть. — Он посмотрел на свои ноги в длинных носках. Шерсть местами истлела, в дырах виднелись пальцы. Он пожалел, что не взял с собой побольше носков, и понадеялся, что Халли этого не заметила. Впрочем, вряд ли сейчас это имеет значение.
Он поднял глаза и увидел ее лицо.
Халли повернулась к очагу, где пламя лизало поленья и тянулось к дальнему краю камня, испещренного узорами из зуприума. Кирпичи напомнили ему те, что украшали храм у истуканов.
Она опустила голову на руки.
— Не понимаю, что делать. Я не знала Эббу так хорошо, как следовало бы, но теперь ее нет. Она никогда не вернется домой. Ее родители… их бросят в тюрьму для должников, и я ничего не могу с этим поделать. Мне не удалось убедить Лорда-старейшину, и… и…
Ее плечи затряслись, и она зарыдала. Халли сказала еще что-то, но Кейс не смог разобрать. Он не стал размышлять, а просто подошел к ней и поднял ее с кресла, заключив в свои объятия.
Кейс прижал Халли к себе, и ее слезы пропитали то, что осталось от его рубашки. В голове всплыло воспоминание о той страшной ночи после их боя с истуканами, когда она рассказала ему о своем брате. Тогда Кейс тоже не знал, что делать, но сейчас, обхватив ее за плечи, понял, как сильно она нужна ему рядом. Его сердце стучало слишком громко, и он надеялся, что она этого не заметит.
Кейс нерешительно прижался щекой к ее волосам. Они были мягкими, словно из какой-то… ткани? Шелк? Его мозг еле шевелился. Кейс был измотан — умственно, эмоционально и физически. Тело болело после событий этой ночи. Нагс пропал, Эбба мертва. Лорд-старейшина еще не дал согласия на союз. Позволят ли им вернуться домой? А если они уйдут, не выполнив поставленных задач, ему предъявят обвинения.
Все это не имело значения. И все же он еще долго крепко обнимал ее, потому что это казалось правильным, когда все вокруг настолько плохо.
Тело Халли было теплым, и, как бы ужасно это ни звучало, Кейс не хотел ее отпускать. Но вот всхлипывания прекратились.
— Пойдем, — неохотно прошептал он ей в волосы. — Давай почитаем книгу с той полки? Вдруг это поможет подумать о чем-то другом.
Звезды, как бессердечно прозвучало.
Халли отстранилась и всхлипнула.
— Думаю, мне нужно несколько минут.
— Не вини себя за это.
Она покачала головой.
— Я могла сразу пойти с ней. Могла сделать что-то
