нашем обществе правила сломали меня. – Я прижимаю к переносице большой и указательный пальцы, чтобы успокоиться.
– Я совершенно не понимаю, что вы пытаетесь сказать.
Я тяжело вздыхаю.
– Правила важны, и нам надо считаться с ними, чтобы жить в ладах с этим миром, но если мы никогда не будем выходить мыслями за пределы этих правил, то останемся без множества хороших вещей, да и людей тоже.
– Например, без Анри Васнье? – усмехается Луи.
– Например, без Ивонны, – парирую я. – Вы заслужили счастье.
Луи смотрит на кареты, кабриолеты, экипажи и вздыхает.
– Между прочим, я чувствую себя виноватым, что меня не было здесь и я не помогал вам в те первые годы. Возможно, как мне казалось, вы не верили, что я смогу вам помочь, поэтому не хотели просить меня об этом.
– Зачем мне было настаивать, чтобы ты отказался от своей мечты ради помощи мне? Я хотела, чтобы ты делал то, к чему у тебя лежит душа. Ты получал прекрасные оценки. Путешествовал с друзьями по Европе.
– Когда я вернулся домой, вы уже определили свою дорогу.
– Винодельня не продержалась бы без тебя, Луизы и Анри. Твое знание языков, обычаев и юридических вопросов открыло нам дорогу в такие места, о которых я никогда и не думала. – Я хватаю его за плечи. – Будущее «Поммери» в твоих руках. Твоих и Луизы.
Он накрывает ладонью мою руку, лежащую на поручне.
– Не говорите так, маман.
– Никто из нас не знает, сколько лет нам осталось жить. У нас есть только сегодняшний день, а сегодня мир видит «Поммери» будущего, и вы с Луизой – лица нашей винодельни.
Мы спускаемся по винтовой лестнице на балкон. Нас ждет Луиза, постукивая носком атласной туфельки, выглядывающей из-под роскошного бального платья из бархата, расшитого бисером.
– Где вы были? – нетерпеливо спрашивает она. – Гости нас ждут.
– Не беспокойся, милая сестрица. – Луи целует ее. – Их глаза все равно были прикованы только к тебе. Ты невероятно красивая.
Мы втроем машем ликующей под балконом толпе, затем спускаемся по лестнице вниз, чтобы приветствовать гостей.
– «Шампанское Поммери» – ваше наследство, – говорю я детям. – Наслаждайтесь сегодняшним днем, потому что это единственный день, какой у нас есть.
* * *
– Ущипни меня, Луи. – Я гляжу на гостей, их голоса, словно миллионы пузырьков шампанского, лопаются в моих ушах. Звуки счастья.
Наше внимание ко всем деталям в процессе подготовки праздника оправдывает себя, словно неясные мечты, которые наконец сбываются. Встречающие, лекторы, официанты – каждый из наших сотрудников обучен и натренирован до совершенства.
Когда приезжают гости, встречающие берут их визитные карточки и сверяют их имена с гостевым списком.
Наши лекторы, красивые, в сапфирных шерстяных жакетах с отделкой из золотого атласа, вручают гостям сувенир – карту замка Поммери с башнями и башенками, хранилищем бочек, кабинетами, гостиной и особым дегустационным салоном. Они рассказывают историю создания «Поммери» и объясняют, как изготавливается наше шампанское.
Оркестр играет «Оду к радости» Бетховена, чтобы поддержать настроение праздника. Гости идут в огромное хранилище вин, обрамленное двумя дюжинами гигантских бочек «хогсхед». Аромат виноградного брожения бесподобен.
Там гостям предлагают шампанское «Поммери». Его с энтузиазмом наливают куртизанки из «Альгамбры», переодевшиеся на этот вечер в прелестных девушек с неяркой косметикой в голубых платьях из струящейся тафты и в перчатках до локтя, чтобы скрыть их накрашенные ногти. «Альгамбра» сделала «Поммери» своим основным шампанским, а ее клиенты становились потом и покупателями «Поммери». Я всегда могу отличить клиента «Альгамбры» по цвету его щек, когда интересуюсь у него, где он пробовал «Поммери». Он неизменно «не может припомнить», но покупает ящик или два, чтобы отвезти домой жене.
Тут все так, как я и планировала. Лиможские блюда и тарелки, бельгийские льняные салфетки, серебряные зубочистки. Я выбрала узкие бокалы, а не популярные широкие креманки, которые рассеивают пузырьки и делают шампанское скучным. Среди толпы ходят официанты с серебряными подносами и предлагают гостям приготовленные опытными поварами устрицы, сырные гужеры, улитки, крокеты из телятины и крошечные круассаны с окороком – чтобы подчеркнуть вкус «Поммери брют».
Гости приехали, чтобы пожелать нам добра или понаблюдать со злорадством, как мы упадем лицом в лужу виноградного сока. Англичанки в кружевах и смелых декольте. Шотландцы в килтах. Аристократы и буржуа не пожалели денег ради такого случая на дорогие костюмы и платья из шелка. Крестьяне нарядились в выстиранные и выглаженные лучшие воскресные наряды.
Маркиз де Полиньяк и Ги де Полиньяк стоят у подножья лестницы в голубино-серых смокингах с жилетами и галстуками цвета слоновой кости; к лацканам приколоты бутоньерки. Ги выглядит хмуро, брови сдвинуты, кулаки сжаты – расстроен, что я отказала ему.
Луиза пыталась уговорить меня, но я не смягчилась, и она перестала говорить со мной. К ее чести, она по-прежнему трудилась не покладая рук, но больше не сказала ни слова про Ги.
Сейчас она подходит ко мне на балконе, но ее глаза ищут в толпе Ги. Когда находит его, их тоскующие взгляды прожигают мне душу. Если я запрещу их брак, то могу потерять Луизу, и ради чего? Может, я просто ревную, что дочка выйдет замуж за аристократа, а я не смогла? Я краешком глаза гляжу на Анри, стоящего слева от меня. Конечно нет. Тогда какое я имею право противиться ее выбору?
Луи делает знак стоящему над нами Дамá, он вскакивает и звонит в большой колокол на колокольне. Резонирующие звуки притягивают глаза всех к балкону. Мы долго тренировались произносить краткие речи с балкона в пустой зал, но, когда перед нами тысяча человек, это совсем другое дело.
Я подхожу к балюстраде и жду, когда шум успокоится.
– Добро пожаловать, дамы и господа. – Все лица поворачиваются ко мне. – Для нас огромная честь приветствовать вас в этот особенный день, в день открытия нашей новой винодельни «Шампанское Поммери». Я хочу представить вам мою дочь, мадемуазель Луизу Поммери, моего сына, месье Луи Поммери, и нашего уважаемого управляющего, месье Анри Васнье, который был вместе с нами с самого начала.
Я прошу Анри жестом выйти вперед. Мой спокойный, добродушный Анри, его усы подернулись сединой. Моя опора, на его поддержку я рассчитываю в делах и в жизни.
Анри наклоняется через перила, его сильный, уверенный голос звучит над толпой.
– Я имел честь и удовольствие работать с мадам Поммери двадцать лет, и за это время мы стали производить полмиллиона бутылок шампанского в год.
Толпа ахает и аплодирует, но Анри направляет их одобрение ко мне.
– У мадам Поммери была цель – построить самый красивый в мире Дом шампанских вин, и она
