Слыхала я от баб, стрелять ее будут. Дак я пули ловить умею! Жуков майских ловлю и пули словлю. Вот так… Вот так… (Хватает руками воздух.) А бабы жуков бо-я-я-тся. Чудные… Жуки жалятся, а мне ничто.
М о ж а р е н к о в. Зря ты, Марфа, городскую стережешь. Она же не наша.
М а р ф а. Я вот тебя сейчас! (Замахивается на Можаренкова.)
М о ж а р е н к о в (смеется, отступает). Ладно, ладно…
А л я. Ты баб не слушай, Марфа. Никто меня стрелять не собирается. Иди домой.
М а р ф а. Хочешь песню спою?
М о ж а р е н к о в. Сейчас некогда песни слушать. Иди. Иди, говорю тебе. (С шутливой угрозой.) Не то в председательское кресло посажу!
М а р ф а. Аль я тебе чего плохого сделала?.. (Бормочет, пятясь, уходит.)
А л я. Много я о ней слышала…
М о ж а р е н к о в. Говорят много, а все было очень просто. Белогвардейцы ее мужа на ее глазах расстреляли. Двоих ребятишек растерзали тут же… Партизаном мужик ее был. Да-а… белогвардейцев разбили, а теперь, нате вам, нэпман свою фабрику тут завел. Нутро то же самое, буржуйское. (Возбужденный, ходит по комнате.) Без гнутой мебели мы, вишь ты, не проживем! Давай протокол, Иван! Черт с тобой, действуй! Сам я грешный человек. Но скажу тебе вот что… Помни: все мы под богом ходим. А бог этот — совесть.
5
В доме Садофьевых. С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч и Л а р и с а М а к с и м о в н а.
С а д о ф ь е в а (весело). Сегодня меня бревнами едва не раздавило!
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Миленькая?!
С а д о ф ь е в а. Целая гора бревен поползла… Я — в сторону! Ух!.. Да такого матюка закатила — этажей в десять!
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Лара… ну это уж…
С а д о ф ь е в а. Дружочек, я каждый день, с утра до вечера, среди простого народа. Ко мне едут подрядчики, экспедиторы, спекулянты, мужики, едут или звонят начальники, тоже теперь — не из аристократов…
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч (после паузы). Ты живешь в таких внутренних ритмах, будто играешь на скачках… Мы что-то с тобой растеряли. (Заговорщически.) А давай зажжем все наши лампы, устроим море света!
С а д о ф ь е в а. Опять «темновато», мерехлюндия?
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Милая, когда мы… поженились… с твоей стороны были срывы, ты временами доходила до бешенства… Но потом все сменялось нежностью. Теперь же нет ни бешенства, ни нежности.
С а д о ф ь е в а. Бешенство я могу тебе обеспечить: у меня, ты знаешь, сохранилась именная сабля.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Ты уж, наверно, и не помнишь, как ты впервые появилась в нашем доме?.. Даже моя мама — уж на что строгая, я бы сказал не в обиду ей — чопорная, и та была от тебя в восторге. Стучали сапоги по зеркальному паркету. А ты в кожанке, сабля на боку, маузер. В галифе. Ты представилась мне какой-то новой богиней…
С а д о ф ь е в а. Той, взбалмошной, экзальтированной девочки в сапогах и галифе давненько уж нет… Мне теперь очень подошла бы роль губернской гранд-дамы! Смешно? Однако ты сказал, мы что-то с тобой растеряли… Так давай приобретать! Покажи мне пример. Почему бы тебе не занять пост ректора нашего университета? Место — пока еще вакантное.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Я вовсе об этом не думаю… и… и странно, что ты…
С а д о ф ь е в а. Тебя уважают, у тебя в науке имя. Конечно, я — не нарком просвещения, но могла бы кое с кем поговорить. Подтолкнуть твою кандидатуру.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Меня совершенно не увлекает административная карьера. И как ты меня… подтолкнула бы?
С а д о ф ь е в а. Связи, Сереженька. Мне предлагают в городе отличную должность.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч (с иронией). Так что все совпадает?
С а д о ф ь е в а. Ты не хочешь, чтобы я всегда была рядом с тобою, в городе? Да любишь ли ты меня?
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Я?..
С а д о ф ь е в а. Сережка! Я быстро старею. Ужасающе быстро… (Смахнула слезу.) И это уже не остановишь ничем.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Неправда, ты для меня — цветущая яблоня, от которой еще ни один лепесток не упал на землю.
С а д о ф ь е в а. Ах, Сережа!..
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч (обнимает жену). Волосы твои под солнцем — как горячее золото… Окно глаза слепит. (Отводит ее от окна, целует.)
С а д о ф ь е в а. Мама и Виолетта где?
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Кажется, поехала посмотреть каких-то породистых щенков. И взяла с собой Виолетту. (Расстегивает кофточку жены.)
Вбегает запыхавшийся Ф р я з и н.
Ф р я з и н. Лариса Максимовна… Боже мой! Извините, пардон… (Стоит не двигаясь.)
С а д о ф ь е в а. Фрязин, пойдите вон.
Ф р я з и н. Лариса Максимовна, Сергей Варфоломеевич… Казните меня! Но я не уйду.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Позвольте, как это вы, милейший, не уйдете? (Подходит к Фрязину, решительно схватывает его за борты пиджака и сильно встряхивает.) Вон! (Отталкивает Фрязина.)
Ф р я з и н (сидя на полу). Убейте меня, но выслушайте!
С а д о ф ь е в а. В чем дело?
Ф р я з и н. Ко мне на фабрику нагрянули какие-то типы. Заявили, что они члены комитета идейной борьбы за светлый быт. Сказали, что они от самого Шишлова… Вы представляете? «От самого Шишлова»! В общем, эти шишловцы обследовали бухгалтерию фабрики и нашли, что я не доплатил налог государству.
С а д о ф ь е в а. Они требовали у вас деньги?
Ф р я з и н. Нет. Они требовали, чтоб я немедленно внес деньги в Государственный банк! Поехал бы в город и внес. Дали мне двадцать четыре часа. А что это означает? Сейчас уже вечер, а завтра я обязан в течение дня внести в банк деньги.
С а д о ф ь е в а. Но почему вы ко мне с этим? Пошли бы в поселковый Совет.
Ф р я з и н. Я был, был у Можаренкова! Он меня едва не… Он выхватил револьвер. Кричит: «Контра, буржуйская вша, обманываешь Государственный банк, да еще и боишься критики?»
С а д о ф ь е в а. Верно, что ли? Обманываете?
Ф р я з и н. Бесподобная Лариса Максимовна, кто без греха! Но они ж, эти шишловцы, фабрику грозятся закрыть. А у меня нет сейчас свободных денег. Пятьдесят миллионов рублей… ну, этими, нынешними, бумажками, разумеется… Крупную партию венских стульев отправил недавно. Скоро должны быть деньги, и немалые. Но сейчас… Одолжите, выручите!
С а д о ф ь е в а. Пятьдесят миллионов?.. Хоть и бумажными… Откуда же у средней советской служащей могут быть такие деньги?
Ф р я з и н. Конечно, конечно! Вы живете честно, скромно… Это известно всем… (Выразительно смотрит на Садофьеву.) Ваша честность совершенно вне подозрений. Но… доберутся! Они уже грозятся.
С а д о ф ь е в а. Мне?
Ф р я з и н. Нет-нет, конечно, не вам! Но это же… как назвать? Варварство! Заставили заведующего баней, почтенного Семена Васильевича, скрести в бане полы… И — скреб! Надорвался и лежит с сердцем. Перессорили несколько супружеских пар, доказав, где женам, а где мужьям — кто кому изменяет. И во всем они ищут политику! Спасите меня.
С а д о ф ь е в а. Павел Николаевич, денег у меня нет.
Ф р я з и н. Режете, убиваете меня… Вы бы, Сергей Варфоломеевич, вышли из комнаты.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. То есть как это бы я вышел? Я у себя дома.
Ф р я з и н. Умоляю вас, прошу. Мне… Я хочу поговорить с Ларисой Максимовной тет-а-тет.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Тет-а-тет? (Смотрит на полуобнаженную жену.)
Ф р я з и н. Не извольте беспокоиться!
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Да уж
