не изволю. (Выходит.)
Ф р я з и н (смотрит на Садофьеву). Афродита…
С а д о ф ь е в а. Фрязин, не пускайте слюну. Вы не гимназист. (Одевается.) Предположим, я найду эти пятьдесят миллионов…
Ф р я з и н. Умереть у ваших ног!
С а д о ф ь е в а. Пожалуйста, умирайте. Только оставьте в покое мои колени. Вообще вы что-то перепутали, Фрязин. Ведь не вы даете мне пятьдесят миллионов, а я раздумываю, дать их вам или не дать.
Ф р я з и н (целует свои руки, которыми он обнимал ноги Садофьевой). До конца дней буду помнить эту минуту. (Вынимает из кармана маленький сверток.) Брошь. Редчайшая ювелирная работа. Девяносто шестой пробы. И бриллианты по обводу и в срединке… Взгляните.
С а д о ф ь е в а (с показным равнодушием разглядывает брошь). Где мне с этой брошью показываться?
Ф р я з и н. Но это — хотя бы ценность! Что сейчас деньги?!
С а д о ф ь е в а (прячет брошь). Одну минутку… (Выходит, возвращается, вручает Фрязину деньги.)
Ф р я з и н. Восхитительная женщина!.. (Уходит.)
Входит С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч.
С е р г е й В а р ф о л о м е е в и ч. Ну и как тет-а-тет с Фрязиным?
С а д о ф ь е в а. Ищет защиты. Все хотят, чтобы их защитили и пожалели. (Ластится к мужу.) Пожалей меня, бабу рьяную, бабу рьяную, шельму пьяную!
6
В доме, где живет Аля Батюнина, керосиновая лампа с прикрученным фитилем освещает фигуры А л и и О к а т ь е в а.
А л я. Иди, Алеша. Ночами, ты знаешь, тут шалят. Не нарваться бы…
О к а т ь е в. Страшное время… С одной стороны бандиты, с другой — Шишлов со своим светлым бытом прет. Бежать, бежать!.. Аленька, родная, собирайся! Возьми свои бумаги. Я побегу на конный двор лесобазы. Поскорее запрягу лошадь и отвезу тебя на станцию. Нас никто и не увидит. Посажу тебя в поезд. (Взглянул на карманные часы.) Мы успеем к тому, что проходит здесь ровно в час ночи.
А л я. Пойми же ты наконец, я не боюсь никаких угроз. Ну что значит, я уезжаю отсюда? Струсила. Меня с презрением оттолкнут мои товарищи. Хуже смерти…
О к а т ь е в. Если среди твоих товарищей есть серьезные люди, тебя поймут и простят.
А л я. Я хочу увидеть здесь когда-нибудь большой завод, увидеть, как вырастает город… Алеша, самое гадкое — компромисс. Знаешь, в моем роду ценились твердые убеждения. И если у кого-нибудь они ломались, то с таким грохотом и треском, будто пушечные выстрелы гремели или падал целый лес… Я не шла на компромиссы, даже когда готовили для меня виселицу. (Смеется.) Я показывала фокусы! Однажды так случилось…
О к а т ь е в. Палачи твои, по какой-то странности, оказались людьми сентиментальными.
А л я. Друг мой, всю гражданскую я прошла. И ты хочешь теперь, чтобы я сбежала? Встань рядом со мной и ничего не бойся. Ты же сильный. Дай твою руку.
Входит Ш и ш л о в. Он в сапогах, с полевой сумкой, на ремнях револьвер в кожаной кобуре.
Ш и ш л о в. Звоню-звоню… Что это у тебя, Батюнина, с телефоном? (Идет к телефонному аппарату. Делает вид, что ищет повреждение.) Вроде бы аппарат в порядке… Ну, я-то звонить на коммутатор не буду. Теперь это меня не касается…
А л я. Ванечка, да что это ты такой важный, с револьвером?
Ш и ш л о в. В уезде какая-то новая банда разгулялась, активистам выдали оружие.
А л я. Выпил бы с нами чаю.
Ш и ш л о в. Водки или самогону дернул бы стаканчик.
А л я. Извини, спиртного не держу.
Ш и ш л о в. Очень вы подходите друг к другу. Интеллигентные такие. Разморенные. Стало быть, ты меня обманывала, Батюнина?
А л я. Сам ты себя обманывал, Иван.
Ш и ш л о в. Я-то думал, ты из серебристого тумана, вся светишься, ан нет… На почве факта вашей явной любовной связи, братцы мои, меняется все. (Извлекает из полевой сумки бумаги.) Вот, заполните-ка эти анкеты. Отпечатаны на ремингтоне. Там вопросы написаны разборчиво. Так же разборчиво, но от руки, дайте свои ответы.
О к а т ь е в. Тридцать четыре пункта!
А л я. Почему мы должны заполнять какие-то анкеты?!
Ш и ш л о в. Вы прекрасно знаете, я — председатель комитета идейной борьбы. Он узаконен в нашем поселке.
О к а т ь е в. Так это же как будто бы только — за светлый быт?..
Ш и ш л о в. Вся наша жизнь — быт. И, для краткости, лучше уж называть эту организацию комитетом идейной борьбы.
А л я. Вона куда ты замахнулся!
Ш и ш л о в. Я воплощаю свою идею.
О к а т ь е в (пробегает глазами анкету). «Кто были ваши отец, мать, деды и прадеды по отцовской и материнской линии?»; «Адреса их при жизни и где захоронены?» (Смотрит на Шишлова.) «Кто из ваших родственников бежал с белогвардейцами или иным способом за границу?» Иван Лукьянович?.. (Зачитывает Шишлову.) «Ваши семейные, также прочие интимные и половые связи? С кем, когда? Имена и фамилии женщин (мужчин), их возраст и социальное положение?»
Ш и ш л о в. Здесь нет ничего смешного. Моя идея изменит, высветлит человека, а значит, исправит интимную жизнь — среди всего прочего.
Окатьев аккуратно свернул анкету, положил ее в карман.
А л я. Вот тебе, Ванечка, ответ на все, все, все, твои вопросы! (Рвет свою анкету.)
7
Контора лесоторговой базы. Входит старший конторщик М л а д е н ц е в и — знакомый по сцене пирушки у Садофьевой гость без голоса — М ы с л и в е ц.
М ы с л и в е ц (в конфиденциальном тоне). Вами недовольны, Младенцев. Приказано передать.
Младенцев почтительно слушает, по-военному выпрямившись и слегка склонив голову.
Вы и ваши люди работают плохо. Ну, пожар… Фейерверк, набатный звон. Землемеры отделались ожогами. А их начальница, Батюнина — и это самый главный упрек — жива себе и весела, продолжает работы. Вы чересчур увлеклись лесоторговыми аферами. Вкупе с Садофьевой… Это неприлично! Вы меня поняли?
М л а д е н ц е в. Понять-то я вас понял, да ведь опасно. Сейчас среди ее землеустроителей двое, а то и трое — чекисты. Определенно, у меня на них глаз.
М ы с л и в е ц. Будьте осмотрительны. Срок вам — до середины августа.
М л а д е н ц е в. Будет исполнено.
М ы с л и в е ц. Честь имею. (Уходит.)
Входит С а д о ф ь е в а.
С а д о ф ь е в а. Что здесь понадобилось учителю музыки и пения?
Младенцев улыбается.
М л а д е н ц е в. Оркестром он руководит, духовым. Звал на репетицию. Я, это самое, на литаврах.
С а д о ф ь е в а. Шишлов тебя еще не выгнал из своего комитета? Чем они занимаются, шишловцы, я и без тебя знаю. Доходит. Ты мне скажи, какие у них намерения?
М л а д е н ц е в. Этого Шишлов даже мне не раскрывает. А уж я-то у него, можно сказать, правая рука. Очень интересуется он, куда ушел известный тебе вагон с мукой. Думается мне, что не с лесу, не с пиломатериалов, а с этого мучного вагона он и начнет тебя разматывать.
С а д о ф ь е в а. Меня? Одну?
М л а д е н ц е в. В моих бумагах вагон не проходит.
С а д о ф ь е в а. Иуда же ты, Назар! Ладно, хоть подсказал, и на том спасибо.
М л а д е н ц е в. Главной опасностью остается не Шишлов, а Батюнина. Снесет она лесобазу, как пить дать.
С а д о ф ь е в а (после паузы). Если подложить в ее сундучок этих нынешних бумажек, миллионов сто пятьдесят? Потом сундучок ее вскрыть. При свидетелях. Да составить крепенький акт. Злостная взяточница. Тут-то слухи про
